Война за Австрийское наследство. Часть 1. Война из-за Уха Дженкинса - Сергей Евгеньевич Мозгов

К 1730 году во флоте имелось порядка 50 кораблей первых 4-х рангов31. И это количество на протяжении целого десятилетия из-за финансовых ограничений, наложенных Флёри, практически не менялось.

Зато французским корабеллам, благодаря внедрению новаторских способов кораблестроения, удалось добиться качественного улучшения кораблей, то есть, фактически, создать их новые типы.

Так, французские инженеры усовершенствовали конструкцию двухдечных кораблей 2 и 3 рангов, что позволило вооружить их более тяжелой артиллерией. В результате, корабли 3 ранга (60 – 66-пушечные) превосходили по огневой мощи и мореходности британские 60-пушечные корабли.

Корабли 2 ранга (74-пушечные) могли на равных сражаться с британскими 80- и даже 90-пушечными кораблями.

Французские корабелы не боялись делать новые корабли высокобортными. В результате, их нижняя батарейная палуба располагалась высоко над уровнем воды, что позволяло французам вести стрельбу из тяжелых орудий даже в непогоду, чем не могли похвастаться англичане.

Но таких кораблей было еще слишком мало. Строительство их началось с 1735 года, и за это время было спущено на воду всего 3 74-пушечных корабля и 4 64-пушечных.

Когда на горизонте замаячила морская война с Англией, когда нужно было силой оружия отстаивать свои торговые и колониальные интересы, Флёри очень пожалел, что не уделял должного внимания развитию флота.

Кардинал признал свою ошибку и, желая как-то исправить ситуацию, он попытался совершить рывок в строительстве новых кораблей для флота.

В 1739 году морскому ведомству, вместо обычных 9 млн. ливров, было выделено из казны 19,2 млн. ливров. На следующий год – еще 20 млн. ливров.

Эти денежные вливания позволили загрузить верфи Тулона, Рошфора и Бреста сразу несколькими крупными военными заказами. Была начата постройка 64-пушечного корабля “Trident” и двух 74-пушечных (“Invinsible” и “Magnanime”). Тогда же был заложен и первый 80-пушечник – “Tonnant”.

Французские корабелы замахнулись даже на строительство трехдечного 124-пушечного корабля (“Royal Louis”), который должен был заменить отживающий свой век 110-пушечный “Foudroyant” постройки 1724 года. Судьба последнего была незавидной. Морское командование не нашло ему применение, и он тупо сгнил в гавани, не приняв участия ни в одной кампании. (В 1742 году он был разобран на дрова).

Очередной французский гигант оказался еще более несчастливым. Заложенный в марте 1740 году в Бресте, он сгорел в декабре 42-го во время пожара, даже не успев вступить в строй.

От больших кораблей первого ранга решено было отказаться в пользу постройки кораблей более низких рангов.

В силу своего географического положения Франция вынуждена была иметь два флота: в Атлантике и на Средиземном море. Первый именовался флотом Океана (Ponant Fleet) и базировался в Бресте и Рошфоре. Второй назывался флотом Востока (Levant Fleet) и базировался в Тулоне. Имелась еще флотилия галер, которая базировалась в Марселе.

Более подробные данные о французском флоте даны в Приложении 3.

Британия ищет союзников

Начавшееся в мае 1740 года снаряжение французских эскадр было воспринято в Англии с нескрываемой тревогой. Означала ли эта акция простую демонстрацию силы с целью припугнуть Лондон, или же Франция действительно намеревалась выступить на стороне Испании? Премьер-министр Роберт Уолполь больше склонялся ко второму варианту.

Перед Британией замаячила малоприятная перспектива увидеть против себя объединенный франко-испанский флот. Около 50 крупных кораблей (от 40 пушек и выше), которыми располагал Людовик, в соединении с 4-мя десятками испанских кораблей могли свести на нет морское превосходство Великобритании и поставить под угрозу саму ее безопасность.

Правда, у Англии имелся оборонительный договор с Голландией, по которому обе державы обязаны были помогать друг другу, в случае неспровоцированного нападения на одну из них. Если бы Франция объявила Британии войну по всей форме, этот договор должен был немедленно вступить в силу, и те 20 – 25 линейных кораблей, которые имелись у Голландии, могли бы восстановить перевес морских держав над франко-испанским флотом.

Но как сообщал из Гааги Горацио Уолполь, брат премьер-министра, Генеральным Штатам может не хватить духу выполнить свои союзнические обязательства перед Лондоном. Ведь в таком случае маленькая Голландия неминуемо подвергнется нападению Франции с ее самой мощной в Европе армией.

На поддержку голландцев можно было бы рассчитывать с гораздо большей уверенностью, если бы у Англии на континенте имелся сильный союзник. Раньше таким союзником была Австрия – извечная противница Бурбонов.

Однако в последние годы англо-австрийские отношения заметно охладели. Нейтралитет, которого придерживалась Великобритания в войне за Польское наследство, оттолкнул от нее венский двор, и теперь Лондон едва ли мог рассчитывать на поддержку австрийцев, ослабленных к тому же поражением в турецкой войне32.

Положение Туманного Альбиона было весьма сложным. Некоторые политики, и в их числе Горацио Уолполь, всерьез опасались, что если им не удастся создать антибурбонскую лигу, способную противостоять Франции, то в самое ближайшее время театром войны может стать сама Британия.

Была и еще одна причина, по которой Англия остро нуждалась в союзниках на континенте. С тех пор, как на британском престоле утвердилась ганноверская династия, островное королевство вынуждено было заботиться о безопасности наследственных владений своих монархов – Ганновера, расположенного на севере Германии.

Отец Георга II, ганноверский курфюрст Георг-Людвиг, приходившийся правнуком английскому королю Якову I, в 1714 году, после смерти бездетной королевы Анны, был приглашен на британский престол с сохранением за собой и своим потомством ганноверской короны.

В результате такой унии, Британия, обретя возможность более активно влиять на германские дела, лишилась своей былой неуязвимости, которой она так дорожила. У нее появилась ахиллесова пята – Ганноверское курфюршество, легко доступное для ее врагов и, прежде всего, для Франции.

Не было никакого сомнения в том, что Людовик, начав войну с Англией, не устоит перед соблазном нанести Георгу удар по самому дорогому, что у него было – по его родовой вотчине. 20-тысячная ганноверская армия не стала бы серьезным препятствием для французского короля, державшего под ружьем около 190 тысяч человек.

Чтобы исправить положение и обезопасить, как Британию, так и Ганновер, кабинет Уолполя развернул бурную деятельность по созданию антибурбонской лиги. Британские дипломаты стучались в двери всех значимых европейских дворов, не питавших нежных чувств к Бурбонам и могущих выставить в поддержку Георга, за деньги или какие-то иные обязательства, контингенты своих войск.

Особое внимание правительство Уолполя уделяло Санкт-Петербургскому