Княгиня Ольга - Елизавета Алексеевна Дворецкая
Далее мы встречаем упоминание об отличиях Феофана вновь на дипломатическом поприще. В 934 и в 943 годах на земли Романии устраивали набеги печенеги и мадьяры (венгров греки тогда называли турками), и при участии Феофана император Роман заключал с ними мир, дававший возможность не снимать силы с других угрожаемых направлений. Хроника отмечает, что Феофан обходился с венграми «чудесно и умно», так что даже сами они хвалили его «за разумность и рассудительность».
Наиболее важные для нас деяния Феофана относятся к русско-греческой войне 941 года. Когда пришла новость, что в пределы Романии вступили русы и уже вовсю грабят приграничные районы, оказалось, что выслать им навстречу некого. И вот тут наступил звездный час патрикия Феофана. Роман поручил ему командовать той немногочисленной флотилией огненосных судов, которые были оставлены в гавани из-за ветхости. Непонятно, почему это было поручено гражданскому лицу. Возможно, на тот момент Феофан оказался старшим по званию или должности из тех, кто был в Романа под рукой, а может, он просто ему доверял как человеку умному, опытному и инициативному.
Греческие хроники (Продолжатель Феофана)[45] писали так:
«Одиннадцатого июня четырнадцатого индикта (941 год) на десяти тысячах судов приплыли к Константинополю росы… Против них со всеми дромонами и триерами, которые только оказались в городе, был отправлен патрикий (Феофан – Е. Д.). Он снарядил и привел в порядок флот, укрепил себя постом и слезами и приготовился сражаться с росами. Когда росы приблизились к Фаросу… патрикий, расположившись у входа в Евксинский понт… неожиданно напал на них на Иероне… Первым вышедший на своем драмоне патрикий рассеял строй кораблей росов, множество их спалил огнем, остальные же обратил в бегство. Вышедшие вслед за ним другие дромоны и триеры довершли разгром, много кораблей потопили вместе с командой, многих убили, а еще больше взяли живыми. Уцелевшие поплыли к восточному берегу, к Сгоре…»
Чтобы с черноморского побережья попасть к Константинополю, русскому войску нужно было пройти через пролив Босфор, ведущий из Черного моря в Мраморное (на котором и стоит Великий Город). Те 15 ветхих хеландий едва ли имели шансы одолеть даже тысячу русских лодий в обычном морском сражении, но у них получилось перекрыть Босфор (местами он сужается до 700 м, максимальная ширина в северной части – 3700 м). И там, где-то на середине, близ таможенной заставы Иерон, 11 июня 941 года состоялось первое морское сражение русско-греческой войны, в котором русы, по-видимому, впервые в своей истории столкнулись с «греческим огнем». Известно, что до первого морского сражения русские не знали силы «греческого огня» и даже, вероятно, не подозревали о его существовании.
Что представлял собой этой самый «греческий огонь»? Изобретение его приписывают некоему Каллинику, ремесленнику из сирийского города Гелиополя, жившему в VII веке. «Греческим» он называется по-русски, сами греки называли его «морской огонь» или же «влажный огонь». Боевые корабли, на которых имелся «морской огонь», назвались огненосными. В 812 году болгарский хан Крум захватил на побережье Черного моря город Девельт и нашел в нем 36 бронзовых сифонов вместе с топливом для них. Однако нет сведений, чтобы болгары пользовались этим оружием; видимо, не сумели разобраться с принципом действия.
В основном горючая смесь создавалась для метания из сифонов, однако ее можно было бросать, поместив в горшки, и лить из котлов; существовали также ручные огнеметы, применявшиеся, в частности, при штурме городов. Подлинный состав «греческого огня» так и остался неизвестным; есть лишь сведения, что в него входила сырая нефть, добывавшаяся из скважин на Тамани, в Грузии, в Восточной Турции и на восточном побережье Черного моря. Как ее обрабатывали, до сих пор неясно. Возможно, к сырой нефти добавлялась сосновая смола. Нагревание «греческого огня» давало возможность метнуть его на расстояние до 15 метров, после чего он горел на любой поверхности, на которую падал, в том числе и на воде.
Основной огнеметный сифон находился на носу византийского корабля, под навесом верхней палубы. Могли быть и другие сифоны, числом до трех. Крупные военные корабли – хеландии и дромоны – имели по три сифона каждый. Чтобы струя огня не угрожала самому кораблю, требовалась спокойная погода и попутный ветер. Вероятно, имелась возможность поворачивать сифоны во всем стороны, чтобы метать огонь в разных направлениях. Имелся специальный щит, защищавший стрелка от жара.
Предполагается, что устройство византийских огнеметов было достаточно простым: они состояли из трубы, через которую выбрасывалась горючая смесь, и жаровни для поджигания этой смеси. Сифон скорее был силовым насосом, известным еще с античных времен.
И хотя ко времени Игорева похода на Царьград «греческий огонь» был известнее уже почти триста лет, против русов в их более ранних походах он, по-видимому, не применялся. Понятно, что вид огня, падающего с неба и способного гореть на воде, поразил их ужасом и показался «молнией небесной».
Лиутпранд Кремонский рассказывает о сражении так:
«Итак, когда хеландии были оснащены согласно его приказу, он посадил в них опытнейших мужей и велел им идти навстречу королю Игорю. Они отчалили; увидев их в море, король Игорь приказал своему войску взять их живьем и не убивать. Но добрый и милосердный Господь, желая не только защитить тех, кто почитает Его, поклоняется Ему, молится Ему, но и почтить их победой, укротил ветры, успокоив тем самым море; ведь иначе грекам сложно было бы метать огонь. Итак, заняв позицию в середине русского [войска], они [начали] бросать огонь во все стороны. Руссы, увидев это, сразу стали бросаться с судов в море, предпочитая лучше утонуть в волнах, нежели сгореть в огне. Одни, отягощённые кольчугами и шлемами, сразу пошли на дно морское, и их более не видели, а другие, поплыв, даже в огне продолжали гореть; никто не спасся в тот день, если не сумел бежать к берегу. Ведь корабли руссов из-за своего малого размера плавают и на мелководье, чего не могут греческие хеландии из-за своей глубокой осадки. Чуть позже Игорь с большим позором вернулся на родину. Греки же, одержав победу и уведя с собой множество пленных, радостные вернулись в Константинополь. Роман приказал казнить всех (пленных) в присутствии посла короля Гуго, то есть моего отчима»[46].
Начало военной кампании вышло для русов неудачным: греческий «влажный огонь», от которого ни никак не могли защититься, причинил войску большой урон. Много судов сгорело на воде вместе с
