Война за Австрийское наследство. Часть 1. Война из-за Уха Дженкинса - Сергей Евгеньевич Мозгов

Инстинкт самосохранения заставил Карла Эммануила начать секретные переговоры с австрийцами. 1 февраля в Турине представителями Австрии и Сардинии была подписана конвенция о совместных военных действиях против Испании.

В марте 15 тысяч сардинцев (22 батальонов и 18 эскадронов) во главе с королем вошли в герцогство Парма, присоединившись к 12-тысячному австрийскому корпусу, которым командовал губернатор Ломбардии фельдмаршал граф фон Траун.

Между австрийской Ломбардией и папской областью, где все еще находились испано-неаполитанские войска, лежало герцогство Модена. Австрийцы были весьма заинтересованы в его нейтралитете. Но моденский герцог Франческо III д'Эсте, женатый на французской принцессе, встал на сторону Бурбонов. 30 апреля он заключил с Мадридом секретный договор, по которому обязался присоединить свою 5-тысячную армию к испано-неаполитанским войскам.

Однако в Турине вскоре стало известно о договоре. В середине мая австро-сардинские войска двумя потоками вступили во владения герцога и, осадив его столицу, заняли оборонительную позицию вдоль левого берега Панаро.

Возможность использовать Модену, как плацдарм для начала военных действий против австрийской территории, была Монтемаром бездарно упущена. 19 мая он вышел к Панаро, вступив в соприкосновение с противником, но никаких активных действий для снятия осады не предпринимал. Даже гневные приказы из Мадрида, требовавшие идти на выручку Модене, не могли сдвинуть командующего с места.

В таком положении Монтемар пребывал в течение месяца, постоянно слыша отдаленную канонаду. Модена все еще держалась, надеясь на помощь.

Только в двадцатых числах июня он решился на робкую попытку перейти реку у ее устья, но было уже слишком поздно. 28 июня защитники моденской цитадели, так и не дождавшись обещанной помощи, вывесили белый флаг.

Тогда Монтемар вновь перебрался на правый берег Панаро, что позволило союзникам беспрепятственно осадить Мирандолу – вторую по значимости крепость герцогства. 22 июля гарнизон Мирандолы капитулировал, понимая, что на помощь рассчитывать не приходится.

Узнав об этом прискорбном факте, Монтемар решил вообще удалиться с берегов Панаро. 24 июля, снявшись с лагеря, он через Феррару, Ардженту и Равенну направился в Римини, где располагалась его база снабжения.

Однако Карл Эммануил и Траун не собирались так просто отпускать его. Быстро переправившись через Панаро, они устремились на перерез бурбонской армии. Движение союзников проходило по старой римской дороге через Болонью, Имолу, Форли.

Маршруты обеих армий сходились в Римини. Монтемар, желая попасть туда первым, как мог, ускорял марш. Отставших не ждали, сломанные повозки бросали вместе со всем их грузом, больных, которым не находилось места в обозе, оставляли на попечение местных жителей.

3 августа сильно поредевшая бурбонская армия достигла Римини. Австро-сардинские войска к 7 августа вышли к Чезене. До Римини оставалось не более 30 километров.

Но тут Карл Эммануил неожиданно останавливает свои колонны. Тревожное сообщение из Турина заставило его прекратить преследование и подумать о возвращении в Пьемонт.

Адмирал Лесток во главе Средиземноморской эскадры.

Окончательно потеряв из вида франко-испанский флот, уходивший на север к Барселоне, эскадра Гэддока повернула на Менорку и 28 декабря бросила якорь в бухте Порт-Магона.

После пяти месяцев плавания почти все корабли нуждались в серьезном ремонте и очистке днищь. Здесь Гэддок надеялся дать людям отдых, а корабли привести в надлежащий вид и подготовить к новой кампании.

Сам адмирал нуждался не только в отдыхе, но и в лечении. Груз ответственности, лежавший на нем, тревоги и волнения последних месяцев, не могли не сказаться на его здоровье. Он был измотан психологически и физически.

Даже появление в Магоне трех 70-пушечников Корнуолла, спутников “Marlborough” (“Bedford”, “Elizabeth”, “Essex”), которых Гэддок с таким нетерпением когда-то ждал, не подняли ему настроение. Они пришли слишком поздно, чтобы как-то изменить ситуацию. Свою битву он уже проиграл, когда, не имея достаточных сил, позволил испанской эскадре пройти через Гибралтар и соединиться с французами.

7 февраля гавань Порт-Магона оживилась прибытием из Англии 7 линейных кораблей83 и госпитального судна во главе с контр-адмиралом Ричардом Лестоком, знакомым нам еще по действиям в Вест-Индии.

Теперь британская эскадра насчитывала 23 линейных корабля и представляла собой внушительную силу, которая ждала своего применения. Однако плохое здоровье главнокомандующего отразилось и на деятельности его эскадры; в течение первых трех месяцев 1742 года она оставалась в Магоне. К побережью Италии не было отправлено ни одного крейсера, и не было предпринято никаких шагов для какого-либо вмешательства в перевозку войск и военных запасов для испанской армии.

Гэддок ждал ответа из Лондона на свою просьбу освободить его, в виду болезни, от должности командующего средиземноморской эскадрой и потому не предпринимал ни каких действий. Только 14 апреля были получены соответствующие документы, согласно которым Гэддок должен был передать свои полномочия контр-адмиралу Лестоку, который назначался временно исполняющим обязанности командующего.

Выказывая себя полной противоположностью своего предшественника, Лесток сразу же взялся за дело, намереваясь оборвать все связи испанцев со своей армией в Италии. Уже 18 апреля в море вышел передовой отряд англичан в составе трех кораблей и двух фрегатов84, направившийся к Ривьере. Пять дней спустя, Порт-Магон покинули главные эскадры, состоявшие из 21 линейного корабля85, фрегата “Guarland”( 20) и 5 малых судов.

Испанские каботажные суда, привыкшие за последние месяцы спокойно ходить вдоль побережья, перевозя войска и различные грузы для армии Монтемара, очень быстро почувствовали изменение ситуации. Уже за первые дни крейсерства, англичане захватили немало судов противника, утративших бдительность и не сумевших вовремя найти укрытие. Среди призов оказались и несколько французских купцов, занятых перевозками для нужд испанской армии. Они были отведены к Тулону и сожжены на глазах у жителей, чтобы показать, что ожидает тех, кто будет сотрудничать с испанцами.

Эскадра Лестока маячила у Тулона в течение нескольких дней. Но бурбонские эскадры, стоявшие там, никак не реагировали на ее присутствие и не проявляли никакого желания выйти в море.

Видя это, Лесток решился пойти на распыление своих сил для более эффективной борьбы с каботажными перевозками. Он создал четыре летучих отряда, из 3 – 4 кораблей каждый, которые должны были держать под наблюдением отведенные им участки берега от Барселоны до Специи. Сам он с оставшимися у него 10 линейными кораблями, базируясь на бухту Виллафранка86, принадлежавшего Сардинии, держал глаз на Антибе и тому были причины.

Ввод в действие второй испанской армии.

После переброски двух испанских корпусов в Италию в районе Барселоны оставались еще 15 батальонов и 29 эскадронов. Первоначально их также планировали доставить на Апеннинский полуостров морским путем. Но франко-испанский флот, жестоко пострадавший от шторма, ушел в Тулон,