Война за Австрийское наследство. Часть 1. Война из-за Уха Дженкинса - Сергей Евгеньевич Мозгов

О перевозке войск по морю без сопровождения военных кораблей нечего было и думать, ввиду близости британской эскадры. Задержка была нежелательной. Поэтому решено было не ждать готовности флота и отправить войска сухим путем через Францию. Запрос в Париж был сделан, кардинал Флёри дал добро.

15 марта, стянутые к Барселоне войска, разбившись на несколько дивизионов, тронулись в путь. Командование над ними король доверил, естественно с подачи супруги, своему младшему сыну, 22-летнему инфанту дону Филиппу. Ради него, собственно, Элизабет Фарнезе и пустилась в эту авантюру. Поскольку никакого военного опыта у Филиппа не было, то ему в качестве советника был приставлен заслуженный генерал граф де Глимес (de Glimes), ветеран многих кампаний.

Марш через французские провинции Русильён, Лангедок и Прованс занял больше месяца. Лишь в начале мая колонны испанских войск начали прибывать в Антиб – приморский, приграничный городок. От генуэзской республики его отделяла узкая полоска суши, принадлежавшая Сардинии, с городами Ницца и Виллафранка.

Пока войска дона Филиппа стекались к Антибу, испанские дипломаты и стратеги рассматривали различные варианты их дальнейших действий.

Наиболее естественным был бы перевод армии в Специю, откуда она получала возможность ударить на Парму и поддержать наступление Монтемара. Это можно было осуществить двумя способами: по суше – через территорию генуэзской республики, или морем.

От первого варианта отказались сразу, как от наиболее трудновыполнимого. В этом случае испанцам пришлось бы сначала взять штурмом хорошо укрепленную Ниццу с сильным гарнизоном, на что ушло бы много времени и сил.

Гораздо предпочтительней казался второй вариант, морской. В Антибе даже начали сбор транспортов для переброски войск.

Конечно же, испанское командование прекрасно знало о присутствие в близлежащих водах британской эскадры. Но оно исходило из того, что франко-испанский флот, находившийся в Тулоне, превосходил по численности британскую эскадру. Он мог бы, даже не вступая в бой, как это случилось зимой, оттеснить эскадру Лестока от берега и позволить транспортам доставить испанские войска туда, куда им было нужно.

Для обсуждения такой возможности дон Филипп специально ездил в Тулон. Инфант пробыл там несколько дней, перемежая дела с увеселениями, которым он отдавал явное предпочтение. Все вечера во время его визита французские и испанские военные суда, стоявшие на рейде, освещались праздничной иллюминацией, а перед отъездом высокого гостя был инсценирован бой между двумя кораблями, за которым Филипп наблюдал с вершины холма.

Но договориться тогда ни о чем конкретном не удалось. Дону Филиппу указали на множество причин, надуманных или реальных, которые не позволяли объединенному флоту в ближайшее время выйти в море.

Таким образом, от высадки в Специи и вторжения в Парму пришлось отказаться. Дону Филиппу посоветовали направить свои войска в Савойю, колыбель сардинского королевского рода. Расположенная по эту сторону Альп, она была совершенно открыта для вторжения. Отсутствие же войск и сильных крепостей делали из нее легкую добычу.

Сообщение о вторжении испанцев в Савойю и было той причиной, которая удержала Карла Эммануила от дальнейшего преследования Монтемара. Оставив в помощь австрийцам корпус генерала д’Апремона в составе 10 батальонов и 9 эскадронов, король поспешил назад, в Пьемонт.

Спустя несколько дней после его ухода, тронулся в обратный путь и фельдмаршал Траун, не рискнувший в одиночку продолжать преследование и слишком уж удаляться от своих магазинов. Он вернулся в Модену и, как три месяца назад, занял позицию на правом берегу Панаро.

Монтемар же, оставшийся без продовольствия и денег, продолжал отступление. Он вновь перевел свою изможденную армию через Апеннины и остановился только в Фолиньо, где смог, наконец, перевести дух и трезво оценить обстановку.

Средиземноморская эскадра при адмирале Мэтьюзе.

Ричард Лесток, несомненно, надеялся остаться в должности главнокомандующего эскадрой на Средиземном море и старался проявить себя активностью своих действий.

Но еще 5 апреля на этот пост был назначен и утвержден королем 66-летний вице-адмирал Томас Мэтьюз. Последний почему-то недолюбливал Лестока, (видимо, по прежней совместной службе). При назначении на должность он выговорил условие, что Лесток будет отозван из эскадры. Но об этом условии было или забыто, или им пренебрегли.

Подняв свой флаг на 90-пушечном корабле “Namur”(90), Мэтьюз 27 апреля вместе с кораблями “Princess Caroline” (80), “Norfolk” (70), и “Bedford” (70) покинул Англию и 18 мая прибыл в Гибралтар. Затем он ненадолго зашел на Менорку, и прошел мимо Тулона, осматривая его укрепления. Оказалось, что французы не сидели, сложа руки. На берегу были воздвигнуты новые батареи и укреплены старые. Опасаясь атаки англичан на порт, они соорудили из плотов и мачт, соединенных цепями, плавучий бум, перегородивший вход в бухту, закрепив его концы между двух башен.

7 июня корабли Мэтьюза бросили якорь в гавани Виллафранка, где находился Лесток с большей частью эскадры. При приближении Мэтьюза британские корабли, стоявшие в гавани, отсалютовали вице-адмиральскому флагу положенным числом выстрелов.

Сам Лесток сел в свой баркас и направился к «Намюру», чтобы встретить нового командующего и поздравить его с благополучным прибытием. Но на борту его ждал холодный прием.

Выслушав доклад, Мэтьюз публично высказал ему свое неудовольствие из-за того, что мистер Лесток пренебрег исполнением данных ему инструкций, и не послал в Гибралтар на встречу с ним фрегат.

На что Лесток ответил, что фрегат был послан, и не его вина, что вице-адмирал не встретился с ним. С этого момента Лесок стал относиться к своему начальнику эскадры с едва скрываемой враждебностью.

Перед отъездом из Англии Мэтьюз задал вполне естественный вопрос: как ему поступать по отношению к французам? Должен ли он атаковать французские и испанские суда в гавани Тулона? В ответ герцог Ньюкасл сказал ему в присутствии лорда Картерета, что если он обнаружит, что может эффективно атаковать объединенный флот в Тулоне, он должен сделать это.

Ко времени прибытия Мэтьюза Средиземноморская эскадра состояла из 30 линейных кораблей (4 90-пушечных, 4 80-пушечных, 8 70-пушечных, 5 60-пушечных, 9 50-пушечных), двух 40-пушечных фрегатов и 11 более мелких судов.

Силы противника, находившиеся тогда в Тулоне, включали в себя 16 испанских кораблей и 15 французских от 50 пушек и выше. (В бурбонских флотах 50-пушечные корабли считались фрегатами, коих было: 5 испанских и 3 французских).

Задача, стоявшая перед Мэтьюзом, была достаточно сложной. Ему предстояло блокировать флот, лежавший в хорошо защищенной бухте, и превосходивший или, по крайней мере, не уступавший по силам его собственной эскадре.

Однако при осуществлении длительной блокады, чтобы она была эффективной, силы блокирующей эскадры, по расчетам британских стратегов, должны были превосходить силы противника на 20