Война за Австрийское наследство. Часть 1. Война из-за Уха Дженкинса - Сергей Евгеньевич Мозгов

Помимо блокады самого Тулона Мэтьюз должен был не допускать перевозку войск, продовольствия и военных запасов для испанской армии. Для этого ему необходимо было контролировать прибрежные воды от Барселоны до Неаполя. К тому же с Мэтьюза никто не снимал обязанность защищать британских торговцев в зоне своей ответственности и вести борьбу с приватирами и каперами противника. Все это неизбежно вело к распылению сил эскадры и не позволяло сосредоточить их на блокаде Тулона.

В качестве стоянки для блокирующей эскадры были выбраны принадлежавшие Франции Йерские острова, лежавшие в 9 милях к востоку от Тулона и имевшие удобный рейд. 13 июня Лесток по приказу нового командующего отправился туда с 9 кораблями. За очень короткое время число кораблей, стоявших на Йерском рейде было доведено до 15.

Сам Мэтьюз оставался пока в Виллафранка, чтобы установить связь с Сардинскими властями и получить максимум информации о положении дел на итальянском театре военных действий.

27 июня британская крейсерская эскадра, состоявшая из кораблей “Kingston”(60), “Oxword”(50) и брандера “Duke”, которой командовал капитан Ричард Норрис (сын адмирала флота сэра Джона Норриса) к востоку от Тулона обнаружила 6 испанских галер, крадущихся вдоль скалистого берега. Бросившись за ними в погоню, англичане вынудили пять из них зайти в гавань маленького французского городка Сен-Тропе. Шестой галере удалось уйти от преследователей и благополучно добраться до Антиба, куда она везла продовольствие для армии дона Филиппа.

Те, что укрылись в Сен-Тропе, чувствовали себя в полной безопасности, будучи уверены, что британские суда не посмеют атаковать их в порту Франции. Они встали у мола и ожидали только удобного момента, когда можно было бы обмануть бдительность сторожей и продолжить плавание.

Однако очень скоро англичане доказали, что они при необходимости не постесняются нарушить территорию нейтрального государства. Сделав формальный запрос губернатору города о выдаче галер, и получив отказ, капитан Норрис приказал готовить брандер для применения по его прямому назначению.

На рассвете начиненный порохом “Duke” вошел в бухту и направился к молу, возле которого, прижавшись бортами друг к другу, стояли галеры. Испанские моряки, стоявшие на вахте, не поверили своим глазам, когда увидели в сумеречном свете маленькое трехмачтовое судно, надвигавшееся прямо на них. О его намерении нельзя было не догадаться. Такой наглости от англичан испанцы не ожидали, а потому совершенно не были готовы к отпору.

Несколько пушечных выстрелов прогремело над сонной бухтой, заглушая крики проснувшихся матросов и невольников, плетьми подгоняемых к веслам. Неловкие попытки испанцев избежать встречи с приближавшимся кораблем-смертником не имели успеха. Уже дымившийся брандер на полном ходу врезался в крайнюю из галер, стоявшую на ветре.

Глухой удар и треск ломающихся весел послужили сигналом к спасению не только для экипажа этой галеры, но и для экипажей четырех других ее соседок, которые из-за возникшей паники так и не смогли расцепиться. Когда пламя добралось до крюйт-камеры «Дюка», прогремел мощный взрыв. Горящие обломки, поднятые высоко в воздух, огненным дождем посыпались в воду и на палубы галер. Просмоленные доски, канаты, паруса, просушенные горячим южным солнцем, служили отличной пищей для огня, разраставшегося с неимоверной быстротой. И вот уже брошенные командами суда превратились в один огромный костер, откуда, как из преисподней, доносились истошные вопли обреченных на мучительную смерть гребцов-каторжников, запертых в трюмах и прикованных к веслам. Возможно, среди них было немало подданных его британского величества, взятых в плен испанскими приватирами с захваченных торговых кораблей. Об этом тогда не думали. Важно было то, что Сен-Тропе, этот нейтральный город, какого-либо ущерба от действий англичан не понес.

Позже командир брандера капитан Каллис (Callis) был награжден Георгом II медалью и золотой цепочкой за храбрость, проявленную в этой операции, и произведен в следующий чин.

Французская сторона ущерба тогда не понесла. Все-таки, Сен-Тропе – нейтральный порт. С испанскими городами англичане, понятное дело, не церемонились.

Некоторые торговые суда с продовольствием и грузами для испанской армии были загнаны в порты Паламос и Матаро на каталонском берегу. Эти города жестоко пострадали из-за этого обстоятельства, так как англичане, чтобы уничтожить торговцев, которые нашли там убежище, бомбардировали не только суда, но и оба города.

10 июля Мэтьюз покинул Виллафранка, чтобы еще раз лично осмотреть Тулон и его укрепления. Оказалось, что французы не сидели сложа руки. Они соорудили из плотов и мачт, соединенных цепями, плавучий бум, перегородивший вход в бухту, закрепив его концы между двух башен. Все батареи, прикрывавшие Тулон со стороны моря, были приведены в состояние повышенной готовности и снабжены отрядами пехотинцев.

Возросшую активность англичан на Средиземном море с прибытием адмирала Мэтьюза почувствовали на себе и неаполитанцы. 19 августа в просторную бухту Неаполя с множеством разбросанных в ней больших и малых островов, вошла британская эскадра, состоявшая из трех линейных кораблей87, фрегата “Feversham’ (40), галеры и трех бомб-кетчей. На самом большом из судов был поднят на мачте брейд-вымпел коммодора Уильяма Мартина.

Несмотря на всю подозрительность их прибытия, форты, охранявшие вход в гавань, молчали, не получая приказ открыть огонь по незваным гостям – Британия и королевство Обеих Сицилий не были в состоянии войны друг с другом.

Англичане уверенно, по хозяйски, расположились напротив города. Бомбардирские корабли заняли позицию в кабельтове от набережной. Остальные расположились немного мористее. В раскрытые порты зловеще смотрели на город, недавно переживший землетрясение, жерла более чем сотни орудий.

Жители города со страхом наблюдали за действиями англичан. Враждебность их намерений ни у кого не вызывала сомнений. Торговые корабли, стоявшие в гавани, торопились убраться из нее, или, по крайней мере, уйти с линии огня, если он будет открыт.

Английскому консулу в Неаполе мистеру Аллену, явившемуся на флагманский корабль, Мартин заявил, что целью его визита было заставить Карла III отозвать свои войска от испанской армии и подписать декларацию о нейтралитете королевства Обеих Сицилий в настоящей войне. В случае отказа выполнить эти требования, коммодор имел приказ Мэтьюза подвергнуть Неаполь бомбардировке. На размышление его величеству давался только один час.

Неаполь с его 300-тысячным населением был довольно хорошо защищен со стороны суши (он был окружен крепостной стеной длиной в 7 миль), но имел слабые укрепления со стороны моря. Карл