Княгиня Ольга - Елизавета Алексеевна Дворецкая
Игорь собрал своих мужей и объявил властно, как о давно решенном:
– Идите с данью домой, а я вернусь к древлянам и возьму еще.
Недоуменно и встревоженно переглянулись мужи…»
(В. Каргалов, «Полководцы Древней Руси»)
Вот тут персонаж, вполне здравомыслящий по предыдущему тексту, начинает вести себя как марионетка, которую дергает за ниточки всемогущая литературная традиция. С треском писатель пытается впихнуть традиционную, непреложную схему в историю жизни людей, которые вроде бы не были раньше глупыми, но встает она не очень хорошо. Игорь же прекрасно знал, что такое древляне, их противостояние с полянами длилось не первый век. Чтобы, ослепнув от жадности, рассчитывать на успех подобного дела, надо было быть глупцом. Эта глупость хорошо сочетается с легендарной биографией Игоря-неудачника, но очень плохо – с данными о реальном Игоре, который добился своего в противостоянии с Романом Лакапином, византийским императором. А тот ведь сам был не изнеженным царьком из сказки, а выходцем из низов, солдатом, который императорского венца достиг сам и был очень достойным противником. И вот Игорь, прошедший не одну войну, побывавший под «греческим огнем», вдруг воображает, что третий подряд сбор дани с древлян будет легкой прогулкой, на которую можно пойти с малой дружиной? И не слушает самих древлян, которые уговаривают его не зарываться? («И послаша к нему, глаголюще: «Почто идеши опять? Поималъ еси вьсю дань»…)
Не менее удивительно обстоит дело и со Свенельдом.
«Полная» биография Свенельда, в которой он на протяжении полувека с лишним служит четырем князьям, вызывает вопросы. Изначально древлянскую дань получал Свенельд и очень хорошо при этом жил со всей своей дружиной (силами которой, собственно, дань и собиралась). Потом Игорь со своими отроками отправился на ту же делянку. Получается, что в первую очередь он нарушил права Свенельда, которому было дано право одному собирать эту дань. Дважды обобранные древляне, даже обойдись дело без убийства, на следующий год стали бы менее платежеспособны и к тому же злы. То есть поступок Игоря подрывал и благосостояние, и безопасность Свенельда. Фактически это было лишение его важного пожалования, заслуженного ратным трудом.
Естественно, сам Свенельд тоже понимал, что он и его дружина оскорблены и обижены князем. Однако после убийства Игоря древлянами, когда Ольга и Святослав собрались мстить, мы застаем Свенельда в киевском войске, рядом с малолетним князем. То есть в конфликте он принял сторону своего же обидчика?
Чтобы избежать этого противоречия, В. Каргалов, например, вывел богатство Свенельда из похода на Каспий и тем фактически лишил его основы для конфликта с Игорем. Но источники-то ясно указывают: разбогател Свенельд именно на древлянской дани. А значит, принимать сторону князя в этой войне ему было бы странно.
По наблюдениям Шахматова, во фразе «И рече Свенельд и Асмуд: князь уже почал…» вставка имени Свенельда обличается формой единственного числа «рече». То есть первоначально там стояло «и рече Асмуд», имя Свенельда добавил составитель Начального свода в 1093 году. В результате чего получилось безграмотное «и сказал Свенельд и Асмуд» вместо «сказали».
Ну а где же Свенельд был в это время? По мнению Шахматова, там, куда его подталкивала сама логика происходящего. Шахматов на этот счет разработал целую теорию, изложенную в книге «История русского летописания», в главе «Мистиша Свенельдич и сказочные предки Владимира Святославича». Сразу скажу, большинством современных ученых эта концепция не поддерживается, однако она весьма любопытна сама по себе и ценна еще в некоторых отношениях. Поэтому мы все же ее кратко изложим и будем опираться на нее в наших рассуждениях.
Шахматов тоже отмечает очевидное: если своим походом в землю Деревскую Игорь нарушил права Свенельда и его дружины, то вполне естественно, что и противоборствующей ему стороной в конфликте был Свенельд. В самом деле, не мог он просто отойти в сторону и смотреть, как князь грабит его угодья, собирая дань второй и третий раз подряд, а потом идти мстить своим же, фактически, подданным за убийство грабителя?
Путем довольно сложных умозаключений Шахматов приходит к выводу, что вождем древлян, убивших Игоря, был Мстиша Свенельдич, сын воеводы, которого более поздние версии предания вывели под именем «древлянского князя Мала». Этот Мстиша – загадочный персонаж. Его полное имя, вероятно, Мстислав. Где-то во второй половине Х века Адам Бременский упоминает некоего Мстислава – князя «склавов», то есть западных славян, христианизированных и подчиненных Оттону Великому. Мы в нем, конечно, не будем искать нашего Мстишу, но это подтверждение того, что в ту эпоху имя Мстислав уже существовало и было княжеским. Впоследствии оно прочно вошло в династический именослов Рюриковичей и было дано его отпрыскам 23 раза – весьма значимый, хотя и труднообъяснимый факт.
Упомянут Мстиша Свенельдич в летописях всего один раз. Под этим же 945 годом ПВЛ сообщает: «Ольга же была в Киеве с сыном своим, ребенком Святославом, и кормилец его был Асмуд, и воевода был Свенельд, тот был отец Мстиши». Это все, что до нас вообще дошло о Мстише. Упоминание это само по себе выглядит странным – знаменитый воевода Свенельд, якобы спутник трех поколений князей, определяется через своего сына, о котором неизвестно больше ничего? Этому есть разные объяснения (мы еще поговорим о них), но Шахматов объясняет это так: в Древнейшем своде (1039 года) после сообщения о том, что Игорь отправился в Дерева в дань, шел рассказ о том, как Мстиша Свенельдич нападает на него вместе с древлянами. То есть подробный и драматический сюжет о Мистише шел в летописи перед упоминанием о Свенельде как его отце, а упоминание родственной связи с ним Свенельда было сделано позднее, при составлении Начального свода в 1079 году, и привязывало последнего к ранее изложенному.
Мне представляется, изначально ход этой истории мог бы выглядеть так. Игорь (по наущению своей дружины) решает отнять у Свенельда право собирать древлянскую дань и отправляется за нею сам. Свенельд, разумеется, не мог просто так с этим смириться, и между ними возникает конфликт. Возможно, сам Свенельд этого конфликта не пережил. И поэтому сын его, Мстиша, объединяет свои силы с древлянами и выходит навстречу Игорю, собираясь взыскать с него как минимум ущерб своим родовым правам, а как максимум – осуществить кровную месть за отца. Сведений о вине Игоря в смерти Свенельда не сохранилось никаких, это мой личный домысел, но он объясняет и возможное, по Шахматову, выступление Мстиши Свенельдича
