Шесть дней в Бомбее - Алка Джоши

– Миры? – просветлел Павел. – Миру мы все знаем. Она теперь во всей Европе известна. А значит, мы и сами отчасти знаменитости. Правда, Петра?

Петра надулась и сдвинула брови. Тут подошла какая-то ее подруга. Петра поцеловала ее в щеку и повернулась ко мне.

– Что ж, спасибо, что приехали.

Она что же, прогоняла меня?

– И все? – одернул ее Павел. – Девушка добиралась сюда из самой Индии. – Он вновь обратился ко мне. – Мы все знаем о мсье Ганди. И восхищаемся тем, что он делает. Индия заслужила свободу. Ты что же, просто бросишь ее здесь? – Он обернулся к Петре.

Я смотрела то на него, то на нее, словно следила за воланчиком во время игры в бадминтон. Девушка, отходившая к бару заказать кофе, вернулась и окинула взглядом помрачневшую Петру и растерянного Павла.

– Что здесь происходит?

Она уселась за стол Павла и открыла свежую пачку сигарет.

Павел быстро заговорил по-чешски. Петра закатила глаза и пошла к двери. Я вскочила, глядя ей вслед и не понимая, что произошло.

Павел перешел на французский.

– Мартина, девушка говорит по-французски. И знает Миру.

Услышав имя Миры, Мартина просияла так же, как Павел.

– Вы знаете Миру? Она великолепна! Всегда мечтала уметь рисовать так же, но у меня больше таланта к фотографии. Люблю снимать людей.

Мне не хотелось портить им настроение, но я должна была объяснить, что привело меня в Прагу. И я рассказала, что произошло с Мирой. Павел поначалу по привычке улыбался, пока до него не дошло, о чем я говорю. Тут он потянулся к Мартине за сигаретами и спичками. Та сидела с окаменевшим лицом.

– Но как же так? – хором произнесли они и переглянулись. – Она ведь всего два года назад приезжала на свою ретроспективу. Такая молодая. Здоровая.

К себе за столик они меня не приглашали, но я все равно придвинула стул. Официант подошел взять у них заказы и тихонько удалился.

Павел откашлялся.

– Мы все учились в одной школе. Часто проводили время вместе. Но Мира и Петра… – Он покосился на Мартину. – Они были очень близки. Петра готова была целовать землю, по которой ходила Мира. И не только. Она совершенно потеряла от нее голову. Мира все это воспринимала как веселую игру, но для Петры все было очень серьезно. И тут появился Паоло. – Он улыбнулся, Мартина тоже.

У меня зазвенело в ушах. Тот самый Паоло?

Хрипло рассмеявшись, Мартина сложила пальцы щепоткой и с фальшивым итальянским акцентом произнесла:

– Па-о-ло! – Потом продолжила по-французски. – Мира болтала о нем без умолку. Ей было… лет пятнадцать? А потом она отправилась во Флоренцию, чтобы у него учиться.

Павел едва не подавился кофе.

– Это ее мать поехала во Флоренцию к Паоло и Миру потащила за собой. Ее мать была без ума от него. – Они с Мартиной рассмеялись.

Об этом я уже знала. Мира говорила, что ее мать была увлечена Паоло. Вот почему Мира тоже пыталась его заполучить? Чтобы отомстить матери за ее равнодушие и ревность?

В кафе постоянно заходили новые посетители, люди здоровались друг с другом. А я сидела с Павлом и Мартиной и воображала, что это и есть моя жизнь. Что я ежедневно попиваю горячий шоколад, жую булочки и болтаю с друзьями. Сплетничаю об общих знакомых. Реальное существование вдруг показалось мне таким скучным. Дом. Больница. Дом. Рынок. Дом. Что еще было в моей жизни, кроме мамы и работы?

Подошел официант, Павел что-то заказал по-чешски. Мартина кивнула на его живот и сказала что-то. Тот же искоса глянул на нее, как бы говоря – не приставай ко мне, дай спокойно поесть.

– Мисс Новак нравилось учиться у Паоло? – спросила я.

Они снова рассмеялись, Мартина склонилась к Павлу.

– Ей нравилось изучать Паоло. – Она закашлялась. И я снова узнала кашель заядлой курильщицы.

Откашлявшись, Мартина продолжила:

– Она ни о чем другом не могла говорить. Совершенно… – Замявшись, она спросила у Павла что-то по-чешски.

– Потеряла голову, – закончил он.

– Потеряла голову! – повторила Мартина, держа сигарету возле лица.

– А он любил ее?

Спрашивать об этом было нахально, но я хотела знать. Мира никаких подсказок мне не оставила. Говорила лишь, что всегда будет любить Паоло, вне зависимости от того, вместе они или нет.

Мартина, скорчив гримасу, обернулась к Павлу.

– Думаю, не более, чем всех остальных. Мы с ним никогда не виделись. Только слышали о нем.

Павел, откинувшись на спинку стула, пожал плечами.

– А что насчет ее мужа, Филипа?

Они переглянулись. Мартина затянулась сигаретой. Павел отпил кофе и, наконец, ответил:

– С Филипом ей было спокойно. Он ничего от нее не требовал. Мира была дерзкая, авантюрная. Родители мечтали выдать ее замуж, чтобы больше не разбираться со скандальными историями, в которые она попадала. Она ведь была свободная по натуре. Тут и появился Филип. Не знаю, она ли попросила его жениться на ней или он просто решил поступить галантно. Они поженились, но у Миры все равно случались интрижки. Филип смотрел на это сквозь пальцы, и их обоих это устраивало.

– Он не ревновал?

– Филип? – Мартина покачала головой. – Не думаю. – Она посмотрела на Павла. – На сколько он старше нас? Лет на десять? Мы все знали его, но не очень близко. Мне кажется, его и невозможно как следует узнать. Он всегда молчит. И маячит где-то на заднем плане. Никогда не понимала, что Мира в нем нашла.

Я вспомнила, что Филип и в больнице казался мне незримым призраком. Все время вроде и здесь, а вроде и нет. Мира говорила, что никогда его не любила и вообще никогда никого не любила по-настоящему.

– Вы в курсе, что он был ее двоюродным братом? – спросил Павел.

– Она говорила, – отозвалась я. – Они хотели иметь детей?

Спросила я об этом из-за загадочного замечания Миры о том, что ребенок был от Паоло.

– Мира? – улыбнулась Мартина. – Да ни за что. Она никогда не хотела детей. Я ее вот с таких лет знаю. – Она рукой показала уровень стола, за которым мы сидели. – И ни разу она не говорила иначе.

Раз они сами не спрашивали, я не стала им рассказывать, что в больницу Мира поступила с выкидышем. Но мне стало очень грустно. За Миру. За то, что ее талант теперь утрачен. За то, как бесцеремонно отнеслись к ее смерти люди, сидевшие напротив меня.

Извинившись, я встала. И только тут поняла, что в сумке, которую одолжила у хозяйки, все еще лежит картина. Я забыла отдать Петре «Ожидание».

– Вечером на выставке будет много друзей Миры. Это большое событие для Петры. Может,