Путь Абая. Книга I - Мухтар Омарханович Ауэзов

Майбасар, недовольно насупившись, сидел, отвернувшись от Зере.

Когда она закончила говорить, Майбасар дернул за рукав сидевшую рядом женге Улжан и забормотал вполголоса, чтобы не услышала глуховатая Зере:

- Уй, что ты поделаешь с этой вредной старухой! Собрала всех аксакалов и карасакалов Иргизбая и при них костерит нас! Какой стыд - всех осрамила старая, вдоволь потешилась над нами. Кичливый безмерно, - неужели это про меня?!

Сидящие рядом услышали его и дружно рассмеялись. Май-басар пригнулся и, прячась за спиной Улжан, все также негромко произнес:

- А пустомеля и болтун - это кого она имела в виду? Разве есть среди нас такие? - И он исподлобья хитрыми глазами уставился в лицо Жуману.

Рыжебородый, кареглазый Жуман, не почувствовав подвоха, отвечал ему:

- Ты что? Думаешь, наверное, что болтуном и пустомелей она называла меня...

И снова все окружающие громко расхохотались.

Общий разговор на этом закончился, все засобирались уходить, начали подниматься. В оставшемся около Абая кружке продолжали говорить про ушедшего Жумана. Вспомнили, как прошлой осенью при одном разговоре возник вопрос, какое будет расстояние между становьями Жидебай и Мусакул. И тут немедленно встрял Жуман, взял да и брякнул: «Я могу сказать точно. Сам считал в прошлом году, когда возвращался домой с айта. Между Жидебаем и Мусакулом можно проехать на коне и произнести «Ля иллаха иллалла» ровно тысячу двести тридцать семь раз».

Большой аул провел беспокойную ночь в сборах и приготовлениях. А на рассвете, с первыми лучами солнца, отправился еще один большой караван - с серыми рабочими юртами и кухонными балаганами, которые должны быть установлены рядом с варочными печами. С этим караваном и отправились все джигиты и женщины, приданные к выездной кухне на ас: мясовары-котловщики, дровосеки, водовозы.

В огромную повозку запрягли трех лошадей, и на ней ранним утром выехали в сторону Казбала женщины, сопровождающие Улжан: ее неизменная товарка Сары-апа, Айгыз, расторопная тетушка Калика и другие.

Особая, нелегкая забота - отбор скота для забоя в Казбале, была возложена на Изгутты, Абай остался ему помогать, вместе с ним еще несколько джигитов. Повелев к утру раннему пригнать к аулу табун отгульных кобылиц, Абай, Изгутты и Кудайберды, не слезая с коней, осмотрели табун и отобрали самых упитанных десять кобыл.

Это все были животные из разных косяков, водимых почти дикими жеребцами, не знавшие ни узды, ни аркана. Их надо было еще суметь и отловить, чем немедленно занялись табунщики, взяв в руки длинные палки-куруки с петлей на конце и собранные в кольца арканы.

За теми, что кинулись в бега прямо через аульный поселок, с бешеным лаем и ревом бросились сторожевые псы, и вся окрестность Ботакана вскоре наполнилась неимоверным собачьим гвалтом. Когда ловцы-джигиты выбились из сил, запарили под собой жеребцов, то оказалось, что поймано всего семь кобыл из десяти намеченных. Три из них носились вдали, с обрывками арканов на шее, и не подпускали близко к себе: одна рыжая, две саврасой масти полудикие кобылицы.

За ними помчался объездчик Масакбай, с угрожающим криком, размахивая над головой соилом - и смог напугать животных, которые в стремительном бегстве скрылись от него в огромном проносящемся мимо аула косяке. Тут и набежали со всех сторон на лошадей люди, пешие и конные, закружили табун на месте, добрались до беглянок и поймали за концы арканов, волочившиеся за ними по земле. Бешеные рывки обезумевших от страха кобыл были напрасными, их душили арканами, валили на землю, на них были надеты уздечки. Связав попарно, молодых дикарок погнали на убой в сторону Казбалы.

А уже на полдороге туда находилось стадо жирных баранов в двадцать голов. После того как были завершены все дела по перегону жертвенных животных, Абай с Изгутты на своих иноходцах полетели к месту проведения аса.

В долине Казбала, недалеко от траурного аула, уже установлены накануне присланные юрты. Были приведены в порядок и расставлены все внутреннее убранство и утварь в гостевых юртах. Принимающие джигиты стояли около входа, в юрте по обе стороны от двери были установлены большие кожаные саба с кумысом. Время от времени их раскачивали, взбивали, разбалтывая кумыс.

По прибытии на место Улжан немедленно принялась за свою непомерную работу. Велела вырыть ямы для земляных варочных печей, поближе к речке Казбала. Отдала повеление на убой скота, и двадцать умелых джигитов немедленно приступили к делу, без всякой проволочки зарезали десять пригнанных кобылиц и приступили к разделыванию туш. Улжан другую группу джигитов послала на убой баранов, причем велела десять туш из двадцати хорошенько закоптить, разведя огонь в очагах на берегу реки, подальше от аула. Всем этим Улжан хотела воздать наибольшие почести памяти Божея. Однако и это оказалось не все, на что способна была Улжан, - она распорядилась потом подкопченную, треснувшую по жиру, кожу опаленных баранов смешать для бесбармака с жирным мясом молодых кобылиц и нежным мясом молодых барашков. Такое кушанье било наповал всех гостей в юртах Абая, и они воздавали хвалу и славу очагу почтенной Улжан. Были доставлены на ас и два больших деревянных ларя с вяленым конским мясом, которое предназначалось для особых гостей - семиреченских нагаши Божея. Здесь был почти весь зимний запас ее дома, но она отдала его на стол тризны, чтобы он отличался от всех остальных столов своим разнообразием.

В конце всех усилий Абая и его родни поминальные юрты, поставленные ими, отличались как нарядным праздничным видом снаружи, так и радующим глаз богатым убранством внутри. Это были мигом выросшие на глазах у людей великолепные беловойлочные дома, достойные принять самых высоких, именитых гостей.

Подъехавшие Суюндик и Байдалы долго любовались белым юрточным городком Абая, затем осмотрели очаги-мясоварни и хозяйственные юрты. Сойдя с лошадей, подошли к Улжан и отдали ей самый почтительный салем. Особенно не проявляясь в излияниях чувств, оба в душе были очень довольны всем, что они увидели. Когда почтенные баи хотели уезжать, Улжан отозвала в сторону Байдалы и сказала ему наедине:

- Хорошо, конечно, приветливо встретить и вкусно накормить гостей, но это ведь еще не все. Назавтра назначены скачки с призами - большая байга и состязание борцов-палванов. Так вот, я узнала, что призы будут хорошие. Оказывается, вы назначили девять призов, из которых самым главным будет верблюд. Это изрядно! И никто из родственников не может оставаться в стороне, никому скупиться не должно. Мой сын тоже хочет принять участие в этом деле. По его совету, вот что я привезла,