Альпийские снега - Александр Юрьевич Сегень

Вот и в эту ночь на столе для гостей стояли тарелки с микояновскими котлетками. Так называли советские гамбургеры, появившиеся в середине тридцатых годов, после поездки Микояна в Америку. Разрезанная пополам булочка, а внутри сочная рубленая котлета с лучком и чесночком.

— Угощайтесь, пока горячие, — любезно предложил Микоян Павлу Ивановичу, вошедшему через пять минут после Андрея Васильевича, когда стрелки часов показывали без десяти час ночи.

Посмотрев на начальника тыла, главный интендант увидел, что тот энергично работает челюстями, запихнув в рот целиком булочку с котлеткой.

— Вхухно, — кивнул Хрулёв.

И Драчёв тоже взял одну котлетку, одетую в булочку, как в белую монгольскую дубленку.

— Ешьте, ешьте, не стесняйтесь, — сказал Сталин. — Не смотрите, что час ночи. Сталин всегда в это время закусывает. — И он, дожевав, вытер губы салфеткой, прежде чем открыть жестяную коробку с изображением зеленого леса и надписью «Edgewood sliced, pipe tobacco, Virginia best».

Появился военком Генштаба Боков, снова почему-то очень бледный, взволнованный. Павел Иванович откусил половину и изумился — до чего же и впрямь вкусно. Маленков выглядел так, будто слопал уже штук двадцать, но еще за одной потянулся, схватил и стал жевать. «А тебе бы уже пора ограничиться», — так и подмывало сказать ему.

— Неужели американцы едят такое? — вместо этого спросил Павел Иванович.

— Американцы дрянь едят, — ответил Микоян. — Наполовину мясо, а наполовину глютен, ни то ни сё. Пищевых добавок напихают, томатного соуса, сладкой горчицы. Ешь, и обидно, что тебя обманывают.

— Они и нам его впихивать пытались, да не вышло, не на тех напали, — с гордостью заметил Павел Иванович.

— Товарищ Драчёв, — обратился к нему Андрей Васильевич, — товарищ Микоян предлагает организовать доставку таких микояновских котлет на фронт. Как считаете, возможно такое?

— К сожалению, нет, — резко ответил главный интендант. — Они хороши в свежем виде, а как доставлять? В фольге? Фольги слишком много понадобится. Считаю, пусть лучше американцы этими гамбургерами своих солдат кормят. Они без гамбургеров, как без презервативов, не могут жить.

Все рассмеялись, включая Сталина, который одобрил шутку:

— Генерал Драчёв за словом в карман не полезет.

— А вот великолепную брауншвейгскую колбасу производства мясокомбината имени товарища Микояна было бы неплохо поставлять в Красную армию.

— А разве не поставляют? — спросил Сталин.

— Поставляем, — возразил Микоян.

— Мало, — сказал Драчёв. — Даем только по праздникам особо отличившимся, а хотелось бы в промышленном масштабе. Товарищ Микоян создал такое предприятие, что только за него можно Героя Соцтруда давать. На всю страну славится. Притом что в прошлом и в этом году больше половины сотрудников ушло на фронт, Анастас Иванович сумел снова наладить производство: набрал женщин, подростков, стариков и в кратчайшие сроки обучил их профессиям. Пищевые концентраты и консервы завод поставляет в армию высшего качества, а при дальнейшем наращивании производства нам американская тушенка больше не понадобится. Хотя и она пользуется у бойцов хорошим спросом, они ее называют «второй фронт». А еще на предприятии налажено производство медицинских препаратов на основе эндокринного сырья, получаемого при убое скота, и уже производится четыре вида органопрепаратов.

— А будет в десять раз больше! — воскликнул Микоян. — И пенициллин начинаем производить.

— А сосиски вполне даже можно поставлять на передовую, — предложил Маленков. — Микояновские очень хороши.

— Хорошо бы их в консервированном виде, чтобы не портились, — кивнул Драчёв и вдруг вспомнил Арбузова. — Анастас Иванович, а вам случайно ничего не известно об арбузовских сосисках?

— Было такое когда-то, — припомнил Микоян. — В Ленинграде славились. Их как-то переименовали, а потом они и вовсе исчезли.

— Их производил великолепный кулинар Василий Арбузов, — сказал Павел Иванович и вкратце поведал о Василии Артамоновиче. Разумеется, не о Зине. Рассказ произвел впечатление, особенно то, что повар не остался в Москве на хорошей должности, а сбежал на фронт.

— На таких людях русский народ держится, — заметил Сталин.

— И победа, — добавил Драчёв. — Ее не только на поле боя воины куют, но и все, кто войну обслуживает. Вот почему я по-прежнему настаиваю на введении отличительных жетонов: «Отличный железнодорожник», «Отличный шофер» и так далее, в том числе и «Отличный повар».

— К этому разговору мы еще вернемся, — не стал возражать Сталин. — А скажите, товарищ Драчёв, со стороны интендантской службы под Сталинградом все готово к контрнаступлению?

Можно было, конечно, обозначить некоторые нюансы, но главный интендант понял, что от него ждут решительного ответа, и лаконично отрапортовал:

— Все, товарищ Верховный главнокомандующий.

— Другого ответа я и не ждал. А с горючим? Что скажете, товарищ Кормилицын?

— Все, товарищ Сталин, — ответил Михаил Иванович. — Готово.

— Молодец! Как вы считаете, товарищи, не пора ли нам бригадинженера Кормилицына назначить начальником по горючему?

— Конечно, пора, — мгновенно отреагировал Хрулёв. — Его усилиями исправлено тяжелое положение в топливном хозяйстве РККА. Именно его стараниями осажденный Ленинград не остался без топлива. Через Ладожское озеро, зимой по льду, летом по дну, то есть через трубопровод.

— Под руководством товарища Кормилицына реконструирован порт в Красноводске, — подхватил Драчёв, — что позволило бесперебойно транспортировать через Каспий кавказскую нефть.

— Разве горючее ведомство входит в Главное интендантское управление? — вскинул бровь Сталин.

— Нет, но я попутно отслеживаю, — пояснил Павел Иванович. — Горючее для общего снабжения армии как кровь для мышц.

— Вот все бы так попутно отслеживали, — похвалил Иосиф Виссарионович. — Повелеваныч, не засиделись ли вы у нас в генерал-майорах?

— Засиделся! — произнес Хрулёв. — Пора ему генерал-лейтенанта.

— Хорошо, товарищи, будет всем сестрам по серьгам, — сказал Сталин. — Но только после того, как мы увидим хорошие результаты в Сталинграде.

Если октябрьский визит главного интенданта к Верховному главнокомандующему продлился двадцать минут, то двенадцатого ноября Сталин не отпускал его почти два часа, время от времени спрашивая о подробностях, сколько чего способно предоставить интендантское ведомство, в чем есть изъяны. Через полчаса появился начальник Главного артиллерийского управления генерал-полковник Яковлев, и мелькнула мысль о том, что пришло время для ГИУ уйти и уступить место ГАУ, но