"Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 - Генри Крейн

— Ты всегда умел говорить, а тогда…

— Когда? — переспросил СиСи.

— Когда я впервые вошла в этот дом, мне так нравилось тебя слушать… Я была буквально очарована твоими речами, ты был обаятелен и прост, а я волновалась и переживала… И не могла выдавить из себя ни единого слова. Это было очень смешно.

— Послушай, дорогая, ты говоришь о том вечере? Ты тоже его вспоминаешь?

— Конечно, разве можно забыть? Ведь это было только один раз в жизни.

София качнула головой, тяжелые камни в серьгах тоже качнулись и ослепительные блики сверкнули в полумраке гостиной.

"Боже, как она хороша! — подумал СиСи — и эта женщина будет моей. Она была моей и вновь будет моей, но теперь — навсегда".

Но он не сказал этого, только подумал, и улыбнулся своим тайным желаниям.

— София, я тебе хочу признаться: в тот вечер у меня как у ребенка от страха дрожали поджилки.

— А теперь?

— Теперь? — мужчина задумался, ухмыльнулся, схватил Софию за руку и буквально увлек в глубину гостиной. — Ты была тогда кинозвездой.

— Я? СиСи, не преувеличивай, может быть, маленькой кинозвездочкой.

— Да нет, ты была настоящей кинозвездой — ослепительной, элегантной, прекрасной. Мне казалось, я никогда в жизни не видел женщины красивее тебя. София, поверь мне, это чистая правда.

— Ты преувеличиваешь.

— Да нет, София, я смотрел все твои фильмы, читал все газеты, где писали о тебе, читал журналы с рецензиями на твои фильмы.

Он, не выпуская рук Софии, развернулся к ней лицом. София смущенно потупила взор, румянец заиграл на ее щеках.

— София, я был очарован тобой. Да что тогда?

СиСи нервно качнул головой.

— Что тогда? Я и сейчас очарован тобой.

Мужчина и женщина помолчали некоторое время, потом СиСи сказал:

— Не бойся, София…

В его голосе прозвучала такая страстная мольба о прощении за все ранее совершенные ошибки и обиды, причиненные этой женщине, что София дрогнула, а на ее большие лучистые глаза навернулись слезы.

В полумраке гостиной ее глаза сверкали сильнее и ярче, чем бриллианты в серьгах.

— СиСи, у нас с тобой столько всего было в жизни… столько разного, что я уже почти ничего не боюсь, — София смотрела на своего бывшего возлюбленного слегка снисходительно, но в то же время ласково и покорно.

— А теперь круг замкнулся? — спросил СиСи.

— Да, да, круг замкнулся, — София протянула свою дрожащую руку к СиСи.

Мужчина тут же схватил ее трепетную ладонь и сжал в руках.

— София, ты даешь мне шанс. Я его так ждал. Я его так хотел, — глядя в бездонную темноту глаз Софии, говорил СиСи. — Я всегда мечтал о том, чтобы ты вернулась, я ждал этого момента и в ожидании испробовал всякого, но не нашел утешения. Я наполнял свой дом вещами, я окружил себя людьми, мне казалось, жизнь идет, а она, София, стояла… или проходила мимо — не знаю. Но только сейчас я понял — моя жизнь была пуста без тебя.

— Да, ты умеешь соблазнять, — улыбнулась София и наклонила голову.

— Не надо говорить таких слов, мне больно, я так виноват перед тобой!

— Но я и не безгрешна, ты тоже многого не сможешь простить мне, — улыбнулась женщина.

— Неужели мы должны что‑то прощать друг другу?

— А без прощения не бывает любви.

СиСи поднялся на одну ступеньку повыше, София сделала неуверенный шаг. Ей хотелось последовать за СиСи, но она колебалась.

— СиСи, тебе не кажется, что прошлое невозможно вернуть?

— А давай мы попробуем это сделать. Или ты вновь боишься меня?

— Да, СиСи, я вновь боюсь, но теперь не тебя, я боюсь себя.

— Почему? — изумился СиСи. — Неужели ты думаешь, что я не люблю тебя больше?

— Нет, — улыбнулась София, — я боюсь себя. Я могу показаться тебе глупой…

— Это я глупец. Я окружал себя людьми, вещами, а мир оставался пуст — в этом моя глупость. Я думал, что они хоть как‑то смогут заменить тебя, но все это не так — тебя заменить невозможно.

София слушала СиСи и ее губы подрагивали, а с длинных ресниц уже готовы были сорваться две крупные слезы.

— Но ты для меня осталась самой желанной женщиной.

София склонила к плечу голову, прислушиваясь к звукам голоса СиСи. Они ласкали ее слух, они проникали глубоко в душу и там, внутри женщины, уже начинал разгораться жаркий огонь.

— Ты всегда была для меня самой желанной женщиной, самой желанной из всех… — нежно говорил СиСи.

СиСи почувствовал, что словами он уже не может выразить все, что творится в его душе и он сделал шаг навстречу Софии, опустившись на одну ступеньку ниже.

Их лица встретились, дыхание слилось в одно целое. СиСи нежно, как бы боясь разбудить, поцеловал Софию в глаза — вначале в левый, потом в правый. Он почувствовал своими влажными губами как тонко и нервно подрагивают ее длинные ресницы.

— Ты неповторима, София, ты ни на кого не похожа, — шептал СиСи, прильнув к уху женщины, — ты неповторима. — Пойдем наверх.

— Говори, говори, СиСи, я хочу слышать твой голос, он у тебя почти не изменился, он почти такой же как много лет назад.

— Много? — вдруг спросил СиСи.

— Конечно много, мне кажется, что я не слышала этих слов целую вечность — тысячи лет.

— Теперь ты будешь слышать их каждый день, каждое мгновенье, — он уткнулся лицом в пышные волосы Софии, он купался в их запахе.

СиСи все теснее и теснее прижимал к себе Софию. Она не только не вырывалась, она льнула к нему, сделавшись мягкой и податливой.

Между Крузом и Иден воцарилось напряженное гнетущее молчание. Первым не выдержал Круз. Он буквально сорвался с места, желваки забегали по его скулам.

— Иден, я все равно не скажу тебе того, что ты хочешь сейчас услышать, не скажу, — прошептал Круз.

Иден подалась вперед. Она приблизилась к Крузу и смотрела прямо ему в глаза.

— Круз, но я хочу, чтобы ты это сказал.

— Что, Иден, что ты хочешь от меня услышать? — уже не выдерживая нервного напряжения прошептал Круз.

— Я хочу, чтобы ты сказал: Иден, я желаю — уйди из моей жизни, я не хочу