"Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 - Генри Крейн
— Я заеду к тебе после обеда.
Джина резко обернулась к нему и бросила прямо в лицо:
— Для чего?
Кейт пожал плечами.
— Может, ты хочешь арестовать меня? — некстати пошутила Джина.
— Да нет, совсем нет. Кэпвеллы прислали мне приглашение на две персоны…
Чтобы быть более убедительным, Кейт поднял указательный палец и повертел им перед глазами Джины. Та завороженно следила за движениями его пальца, за ухоженным обработанным ногтем.
— Что, СиСи пригласил тебя на праздник? — глядя в глаза Кейту, спросила Джина.
В этот момент он уже не мог соврать.
— Да я и не хотел.
К чему было кривить душой перед этой женщиной, которая видела его насквозь и все понимала, поэтому он честно ответил:
— Конечно, на праздник. У меня приглашение на две персоны и я ищу спутницу.
— Кейт, ты хочешь, чтобы я поехала с тобой? — спросила Джина.
Кейт улыбнулся.
— Знаешь, я думаю, что СиСи это не понравится, — сказала Джина, ее серьги блеснули и отразились резкими бликами в глазах Кейта.
— Тогда больше не будем дискутировать на эту тему. Я заскочу за тобой, — закончил разговор Кейт.
Джина улыбнулась, предчувствуя, какое выражение лица будет у СиСи, когда он увидит ее в своем доме.
— Кейт, а может лучше не надо заезжать за мной? Давай ты встретишь меня или я тебя прямо у входа, у самого крыльца?
— Ну, если ты хочешь, то давай, мне даже удобнее так, — честно сказал Кейт.
— Но учти, Кейт, без тебя меня и на порог не пустят. Ты ведь знаешь о моих отношениях с СиСи.
— Да, догадываюсь. Я думаю, вы с ним живете, как кошка с собакой.
— Да нет, Кейт, еще хуже, — Джина улыбнулась, подняла бокал из тонкого бесцветного стекла и посмотрела сквозь него, одарила его лучезарной улыбкой и сделала длинный глоток.
Келли выглянула из общей комнаты и увидев, что сестра уже катит тележку, укрытую ярко–красной тканью, тут же спряталась. В комнате собрались все пациенты доктора Роулингса.
— Она едет, — прошептала Келли.
— Уже? — спросил Адамс.
— Да, она почти у двери.
— Так что, можно начинать?
— Конечно, — ответила Келли.
И все больные принялись визжать, кричать, верещать, хлопать в ладоши. Келли взвизгивала и хлопала в ладоши громче всех.
Сестра Кейнор, услышав невообразимый шум в общей комнате, вздрогнула, бросила тележку и заглянула в приоткрытую дверь.
Великан Моррисом разошелся до того, что прямо‑таки выскочил из общей комнаты на коридор. Рукава его смирительной рубашки были развязаны. Он тяжело, как медведь пританцовывал, размахивал руками. Белые ремни разлетались в разные стороны. Сестра Кейнор испуганно отшатнулась к своей тележке и попыталась урезонить не в меру разбушевавшегося пациента.
— Мистер Моррисон, что с вами? Успокойтесь сейчас же! — грозно проговорила она.
Но тот совершенно не обращал на нее внимания, переваливаясь с ноги на ногу, он покачивался и вертелся в коридоре.
Пока сестра Кейнор уговаривала мистера Моррисона успокоиться, остепениться, прийти в нормальное состояние, Келли с Адамсом вкатили ее тележку в общую комнату. Тут же Перл, уже облаченный в генеральский сюртук, подхватил тележку и закрыл дверь.
Келли быстро убрала все, что стояло на тележке, а Перл выскочил в коридор, сорвал трубку внутреннего телефона и, подражая голосу доктора Роулингса грозно произнес:
Алло, это говорит доктор Роулингс. Соедините меня с городским номером…
— Сейчас.
— Это очень срочно и очень важно.
От волнения Перл начал покусывать ногти. Наконец, его соединили.
— Алло, это город?
Да, город, — ответил нежный женский голос.
— У меня к вам срочное дело, очень срочный заказ. Я хочу сделать важный сюрприз для своих друзей.
— Пожалуйста, мы всегда готовы принять заказ, — вежливо ответила женщина, — заказывайте, что именно вас интересует?
Пока Перл разговаривал с городом, заказывая сюрприз от доктора Роулингса для всех пациентов, Келли и Элис притащили две подушки, водрузили их на тележку, которую катила по коридору сестра Кейнор, и укрыли эти подушки ярко–красной тканью.
А сестра Кейнор в это время шла по коридору за мистером Моррисоном, уговаривая его не нарушать дисциплину и успокоиться. Тот пританцовывал и распевал похабные песенки. Наконец, сестре удалось остановить и успокоить Моррисона. Она громко накричала на него и тот сразу как‑то весь обмяк и сделался покладистым. Он даже позволил ей завязать рукава смирительной рубашки.
Сестра Кейнор, подталкивая Моррисона в спину, привела к комнате и втолкнула в дверь.
— А еще, мистер Моррисон, — строго сказала она, — я очень хочу, чтобы вы извинились перед доктором Роулингсом и перед всеми нашими пациентами за то, что вы устроили в канун праздника.
— А что? Что я устроил? — возмутился пациент.
— Ну как? Вы распевали гнусные песенки и этим нарушали режим лечебного заведения.
— А что, нельзя петь?
— Петь можно. Но распевать такие аморальные песенки запрещено.
— Аморальные? Разве это аморальные? Вот я знаю… такие песни…
— Нет–нет, мистер Моррисон, больше никаких песенок, достаточно того, что я услышала.
Сестра Кейнор даже покраснела. Румянец так сильно залил ее лицо, что даже мочки ушей сделались розовыми.
Мистер Моррисон едва вошел в дверь, настолько он был высок. А сестра Кейнор подталкивала его. Когда дверь за ним захлопнулась, сестра облегченно вздохнула, взяла за ручки тележку и не спеша покатила ее по коридору.
А мистер Моррисон вбежал в комнату и громко расхохотался, кивая головой на закрытую дверь.
— Она‑то думает про меня, что я псих, а я вполне нормальный.
Все пациенты ответили дружным хохотом, даже тихоня Элис, и та смеялась настолько заразительно, что Келли не выдержала и показала ей язык.
А в доме Кэпвеллов вовсю продолжалось приготовление к большому празднику. Иден вошла в кабинет отца с тонкой пластиковой папкой в руках:
— Смотри, вот эти, кто помечены птичкой — придут, а те, что кружочком, — возможно, и нет.
СиСи взял из рук дочери мелко исписанный разграфленный лист бумаги и пристально посмотрел, знакомясь с фамилиями гостей.
— Ну что ж, совсем неплохо, — сказал СиСи, — не будет всего лишь пятнадцати человек, а это не так уж и много. Я предполагал…
— И так здорово, — сказала Иден.
— Конечно, дочка, — ответил СиСи.
— А еще я очень хочу спросить у тебя одну вещь.
—
