"Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 - Генри Крейн

— Моррисон, а ты не боишься, что сейчас придет доктор Роулингс?

— Что? — мистер Моррисон даже подавился мороженым, — что? Что такое? Как, доктор Роулингс?

— Ну вот сейчас придет страшный доктор Роулингс, тебя свяжут…

— За что? За что меня свяжут?

— Потому что мы все злостно нарушили режим, — затрясся Адамс.

— Мы нарушили режим? — пробасил великан мистер Моррисон.

— Да, мы с тобой нарушили режим.

— А все остальные? — сказал мистер Моррисон.

— И все остальные тоже нарушили, — ответил товарищу Адамс.

— Ну, на всех не хватит карцеров, всех не смогут посадить, — вопросительно глядя в глаза Адамсу проговорил Моррисон и взял очередную порцию мороженого.

— Действительно, на всех в этой лечебнице не хватит карцеров. Тогда нас всех начнут сажать по очереди.

— По очереди? — громко воскликнул Моррисон, — по очереди я согласен, но вначале пусть посадят тебя.

— Нет–нет, меня не надо, я хороший, — быстро заговорил Адамс.

— Хороший? Мы здесь все, я уверен, хорошие люди и все мы очень дружны и помогаем как можем друг другу-

— Конечно, помогаем, — тихо подошла к мужчинам темнокожая Элис.

— Мадам, позвольте вас угостить отменным клубничным мороженым, — воскликнул мистер Моррисон, взял сразу две порции мороженого и подал девушке.

Та изумленно переводила взгляд от одного мороженого к другому, не решалась протянуть руку.

— Не думай, Элис, бери сразу два и ешь.

— Конечно–конечно, — поддержал своего приятеля Адамс, — мороженое исключительно вкусное. Это именно то, о чем я мечтал, это то, без чего не может быть настоящего праздника.

Элис кокетливо поклонилась, взяла сразу две порции мороженого, отошла к стене и застыла. Она долго не могла решиться какую порцию начать есть первой. Но все разрешилось очень просто: мороженое, которое она держала в правой руке начало таять и капля упала на пол. Девушка тут же принялась лизать мороженое в правой руке.

— Они замечательная пара, — сказал мистер Моррисон, — указывая Адамсу на танцующих Перла и Келли.

— Да, исключительно хорошие молодые люди, мне они очень нравятся.

— Келли, тебе хорошо? — спросил Перл, кружа девушку по комнате.

— Да, да, мне так хорошо, как бывало только в раннем детстве.

— Ну что ж, тогда я рад за тебя, Келли. А ты говорила, что не будет праздника. По–моему, наш праздник в полном разгаре.

— Да, только не надо разговаривать, Перл, я боюсь, что все это может исчезнуть. Мне иногда кажется, что все происходящее вокруг — сон, страшный сон.

— Нет, это не сон, Келли, но я надеюсь, ты со временем сможешь забыть эту лечебницу Роулингса и эту сестру Кейнор, сможешь забыть всех.

— Нет, нет, Перл, — приостановилась Келли, — я никогда не забуду лечебницу, я никогда не забуду того, что ты для меня сделал. Я всегда буду помнить.

— Ладно, Келли, давай танцевать и веселиться, ведь сегодня большой праздник и не будем терять времени на бесплодные разговоры. А может, хочешь мороженого? — лукаво улыбнулся Перл.

— Да, я хочу мороженого, ведь у нас на праздник всегда было мороженое и я в детстве очень любила его.

— Тогда, — Перл подбежал к столу, — господа, у вас есть еще порция мороженого?

— Конечно, конечно, — одновременно воскликнули Адамс и Моррисон, — у нас еще полно мороженого. Позвольте я угощу даму?

— Конечно, выбирайте любое, господин президент. Перл учтиво поклонился, взял мороженое и протянул его Келли.

— Мадам, позвольте вас угостить порцией клубничного мороженого и еще я приношу вам свои извинения за то, что не могу вас угостить бокалом шампанского. Но я думаю, времена изменятся и я смогу исправить оплошность.

— Спасибо, — кротко произнесла Келли, взяла мороженое и искренне улыбнулась Перлу.

А он вновь подбежал к проигрывателю, остановил музыку, быстро перебрал пластинки, нашел нужную, поставил на диск и опустил иглу.

Пластинка медленно начала вращаться и из динамиков грянул торжественный марш.

— Господа! — Перл встал на стул, — я хочу поздравить вас с большим праздником — с Днем Независимости Соединенных Штатов. Я уверен в том, что вы все здесь присутствующие — свободные люди и я верю, что мы с вами будем независимыми и свободными до конца наших дней.

Моррисон, Адамс, Келли, Элис принялись хлопать в ладоши и восклицать:

— Мы с вами!

— Наш президент!

— Мы с вами!

— Спасибо, — сдержанно кивнул Перл, горделиво выпятил грудь. — Когда мой народ мне верит, тогда я знаю — мы победим! Наш праздник еще не окончен, — сказал Перл и соскочил со стула.

— А что будет дальше? — поинтересовалась у президента–самозванца Элис.

— Дальше? Праздник пойдет своим чередом. Я думаю, все останутся им очень довольны. Элис, может вы желаете потанцевать с президентом Соединенных Штатов?

Элис смущенно опустила голову. Келли подошла к девушке и тихо прошептала:

— Элис, потанцуй, тебе станет легче. Та отрицательно покрутила головой.

— Нет–нет, Келли, я боюсь танцевать, я не хочу попасть в карцер.

— Да перестань, Элис, какой карцер, ведь сегодня такой замечательный праздник. У нас в доме на этот праздник всегда бывал фейерверк.

— А у нас… — Элис не нашлась что сказать, — а у нас мой отец всегда покупал мне сладости в День Независимости.

— Ну вот, видишь, у нас много общего. Мне родители, когда я была маленькой, тоже покупали сладости, — соврала Келли и улыбнулась.

ГЛАВА 14

— Окружной прокурор прав. — Если даже София возродилась из пепла, то Джина и подавно найдет себе пару. — Фейерверк — зрелище для всех — и для влюбленных и для покинутых. — Цветные пятна на светло–серой стене. — Грустная мелодия любви. — Вспышки фейерверка напоминают хризантемы.

Джина, уже изрядно пьяная, расхаживала по дому, приставая то к одному, то к другому гостю, но все от нее отмахивались. Никто не хотел с ней разговаривать, опасаясь недовольства бывшей жены СиСи Кэпвелла. Огорченная Джина перешла в другую гостиную, здесь она увидела одиноко стоящего Мейсона. На лице женщины появилась улыбка, она, покачиваясь, двинулась к Мейсону. Тот, изумленно вскинув голову, оглядел ее:

— Джина, ты похожа на рождественскую елку, — сказал он, ехидно улыбаясь.

— Ты все шутишь, — ответила Джина.

— А почему бы мне и