"Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 - Генри Крейн

— …безумие? — договорил он за нее.

Некоторое время Кортни потрясенно молчала.

— Ты не можешь вернуться, — упрямо повторила она.

— Ну почему, почему?

— Я просто не пущу тебя! — в отчаянии выкрикнула она.

— Ах, вот оно что? Но послушай меня, Кортни, в любом случае я должен отвести их обратно.

— Но разве это так обязательно? — чуть не плача проговорила она. — Ты можешь просто позвонить в больницу и сказать где они находятся. И на этом твоя миссия будет выполнена. А мы с тобой, — в голосе ее появилась надежда, — поедем в мотель, проведем там время вместе…

Перл с сожалением помотал головой.

— Нет, ты кажется не расслышала то, что я сказал. Я должен еще раз повторить тебе…

— Нет, я слышала, — насупившись промолвила она. — Но все это бессмысленно.

Перл нахмурился.

— Нет, это вовсе не бессмысленно. Я им нужен, понимаешь? Я должен позаботиться о них, я сейчас просто не могу оставить их одних, не могу их бросить.

В этот момент он увидел как Келли подняла голову и посмотрела на него. В ее взгляде было столько надежды и ожидания, что Перл почувствовал что собственная правота стала совершенно очевидна. Да, он не имеет никакого морального права бросить сейчас в беде этих бродяг. Они положились на него, они доверились ему и он, к тому же… Ему показалось, что Келли как‑то по–особенному смотрит на него, не так как все остальные. Для нее он явно не был президентом Соединенных Штатов Америки, он даже не был для нее дворецким семьи Кепвеллов. И Перл прекрасно это понимал.

Но сейчас ему не хотелось думать обо всем этом.

Джулия испуганно осмотрелась по сторонам.

— Если сегодня наступил день Страшного Суда, то где же в таком случае судья?

Мейсон откинулся на спинку широкого кожаного судейского кресла, на котором обычно восседал седовласый мистер Корби.

— Судья перед тобой, — усталым голосом сказал он.

— Ты? — изумилась она. — Но это все мало похоже на настоящий суд. Ты не находишь? Где прокурор, адвокат, присяжные заседатели? Кто будет отправлять закон?

Мейсон мрачно усмехнулся.

— Я, в одном лице и судья, и присяжные заседатели. Я постараюсь не затягивать процедуру и перейти к делу. Думаю, что это не займет много времени. Во всяком случае я не намерен оставаться здесь до глубокой ночи. У меня еще есть несколько важных дел. И ты, Джулия, одно из них.

Она стояла на том месте, где обычно свидетели клянутся в том, что будут говорить правду и только правду, положив руку на Библию.

— В твоей записке говорилось о том, что мы должны встретиться здесь. Я подумала, что здесь будет настоящий судья. И, вообще, какие обвинения мне предъявлены? Я не понимаю, в чем я виновата и что совершила. Если ты считаешь себя судьей, то объясни.

Мейсон подался чуть вперед и положил руки на стол.

— Джулия, я бы предоставил тебе обвинительное заключение, но все это находится здесь, — он указал рукой себе на голову. — Так что я изложу все обвинения против тебя по–памяти. Надеюсь ты не возражаешь?

Джулия промолчала.

Мейсон встал с кресла, медленно обогнул стол и вышел в зал заседаний. Остановившись рядом с Джулией, он пристально посмотрел ей в глаза.

Не выдержав его тяжелого взгляда, она опустила голову.

— Пункт первый, — глухо сказал он. — Это твое необъяснимое решение защищать Марка Маккормика в деле об изнасилования Мэри. Второй пункт — это причастность к гибели Мэри…

Услышав эти слова, Джулия вскинула голову я сверкнула глазами.

— Это какое‑то безумие, Мейсон. Ты сошел с ума, подумай о чем ты говоришь! Я не намерена здесь больше оставаться.

Она попыталась повернуться, но Мейсон рявкнул:

— Стой там, где стоишь, Джулия!

Его голос был столь страшен, в нем слышалась столь явная угроза, что Джулия застыла па месте.

— Ты признаешь себя виновной или нет? — выкрикнул Мейсон.

Джулия резко развернулась и возмущенно сказала:

— Виновна? О какой вине ты говоришь? Разве я совершила что‑нибудь такое, в чем меня можно обвинить перед Богом и людьми?

Мейсон не собирался выслушивать ее оправдательную речь, в глазах его полыхнула ярость и он закричал;

— Виновна или нет?

— Нет! — так же вспыльчиво прокричала она. — Я не признаю себя виновной и никогда не признаю, хотя бы потому, что ты не имеешь права определять степень вины и степень наказания. Ты — не Господь Бог, и не можешь взять на себя то, что тебе не под силу.

— Ах вот как? Значит я — никто? А в таком случае, кто ты? Может быть тоже никто?

Джулия упрямо мотнула головой

— Мейсон, ты не в своем уме!

— Это я уже сегодня слышал, — спокойно сказал он. — Я пришел сюда, чтобы рассуждать не о себе.

Она умолкла больше не в силах говорить. Мейсон спокойно ждал, не сводя с нее взгляда. Наконец, Джулия обессиленным голосом сказала:

— Ведь я тебе уже все объяснила. Я переживала за Мэри. Я все знала. Знала, что она чувствовала, что пережила, что ей довелось перенести. Поэтому я и решилась помогать ей. Я решила прийти ей на помощь, потому что была уверена, что Марк должен быть наказан.

Мейсон покачал головой.

— Ты не представляешь как все это смешно звучит…

Слова Джулии не произвели на него никакого впечатления

— Да ты сам смешон! — вдруг вспыльчиво сказала она.

Джулии хотела сказать еще что‑то обидное и колкое, но вдруг почувствовала, что сейчас она должна оскорблять его, а пойти ему навстречу. Она подалась вперед и понизив голос до проникновенного, сказала:

— Мейсон, я понимаю тебя, ты пережил тяжелое, ужасное горе. Ты потерял Мэри и я сочувствую тебе. Это правда. Ты должен мне поверить. Как мне убедить тебя в том, что я не хотела ничего дурного. Когда я взялась защищать Марка Маккормика, я сделала это намеренно, специально для того, чтобы никто другой, не смог оправдать его. Именно я должна была заниматься этим делом, потому что один раз совершив ошибку, я ухе знала как поступать в подобных ситуациях и никогда в жизни не допустила бы того, чтобы этот насильник получил снисхождение в глазах общества.

— Общества? — усмехнулся Мейсон. — Какого общества? Рядом со мной нет никакого общества. Существую только