Наступило утро - Зеин Жунусбекович Шашкин

Бакену жаль было Тлеубая. Жил человек, умер и, главное, жизни хорошей не видел. Трудно поверить, что он умер естественной смертью. Гульжан тоже так думала. Бакен уговорил ее сходить в Кастек, пусть посоветуется с Верой Павловной. Может быть, учительница знает, что произошло с Тлеубаем в станице.

А Хальфе был рад — одним врагом в ауле Айна-Куль стало меньше. Мулла спешил с похоронами. Запретил устраивать пышные поминки, читал коран недолго, не больше десяти минут. А если бы умер бай? Хальфе пролил бы тогда семь потов. Мулла мстил Тлеубаю даже после его смерти! '

В последние минуты жена покойного лишилась сознания и упала. Бакен и Токей спустились в могилу, взяли на руки тело Тлеубая, бережно положили в нишу и вылезли обратно. Токей тщательно накрыл яму доской. Родственники и друзья стали засыпать могилу песком. Так полагалось по шариату.

Усталый Бакен пришел к Гульжан. Она только возвратилась из Қастека вместе с Верой Павловной.

Бакен присел за дастархан. Он опорожнил одну пиалу за другой. На его лице выступил пот. День был жаркий, а выкопать могилу на пригорке было нелегко.

— Конечно, дело нечистое! — сказала Вера Павловна,— Как может вдруг, ни с того ни с сего, умереть здоровый человек? Надо было вызвать врача из города. Поторопились с похоронами!

— Хальфе спешил: боялся, что Тлеубай разложится от жары! — ответил Бакен.

— Спешил?! — Вера Павловна не успела закончить. Раздался душераздирающий крик.

— Ой-бай!

Бакен бросился к двери. Высокий, как жердь, он ударился головой о верхнюю перекладину, из глаз посыпались искры. За ним выбежали Вера Павловна и Гульжан. Они увидели пастуха, бежавшего мимо юрт. Он приостановился на секунду и, задыхаясь, крикнул:

— Мертвец... Мертвец...

— Что мертвец? — догнал пастуха Бакен.

— Шевелится!..

Ты говори толком, что случилось?

— Там... мертвец... воскрес! — промолвил пастух, и бледное лицо его искривилось от ужаса.

— Что-о?!

— Могила шевелится... Тлеубай стонет!

Встревоженные жители аула окружили пастуха и закидали его вопросами. У пастуха от страха стучали зубы. В эту минуту, растолкав толпу, к нему подошел Хальфе,

— Что ты мелешь? — закричал мулла.

— Тлеубай воскрес!

— Что-о?!

— Могила шевелится... Слышны стоны.

— Дурак! — возмущенный Хальфе отвернулся от пастуха.

Толпа притихла.

— Ангелы пытают его за грехи! — пояснил Хальфе— Этого следовало ожйдать. Он еретик. Такая участь постигнет всех, кто идет против бога!

— А может, он не умер? — с сомнением шепнул Бакен Вере Павловне.

— Если шевелится — конечно!—ответила учительница.

— Тогда идемте посмотрим!

Хальфе, как тигр, одним прыжком очутился впереди них:

— Куда? — он расставил руки, загородив дорогу.

— На кладбище!

— Вам нельзя! — завопил Хальфе на учительницу,— Вы кафир, женщина, иноверка!

Вера Павловна густо покраснела, обернулась к Бакену, как бы прося защиты. Бакен вскипел:

— Отойди, Хальфе! Не толкай меня на грех!

Мулла, воздев руки, взмолился:

— О аллах! Услышь мой голос! Пошли гром на .безбожника Бакена и на иноверку, чтоб она не глумилась над нашей верой! Аминь!

Толпа зашумела. Одни приняли сторону лальфе, другие стали защищать Бакена и учительницу. Страсти разгорелись, как степной пожар. Толпа наступала на Веру Павловну.

— Над кем она смеется!

— Идите, я сейчас задержу их! — сказала Гульжан.

Бакен взял за руку Веру Павловну, и они молча направились на кладбище. За ними, размахивая руками, с проклятиями побежал Хальфе. Гульжан повернулась к толпе.

— Родичи! — крикнула девушка срывающимся голосом.— Тлеубая похоронили живым. Как вам не стыдно? Он мучается в могиле, а вы не даете подойти к живому человеку. А если бы на его месте был кто-нибудь из вас?

Еще минуту назад толпа была готова растерзать в гневе Веру Павловну и Бакена. Сейчас многие пришли в себя и опомнились. Может, и правда Тлеубай заснул? — подумали некоторые.

Токей выскочил вперед.

— Айда, джигиты! —крикнул он и зашагал вслед за Бакеном и Верой Павловной. .

Толпа заколебалась на миг и ринулась за Токеем. Бакен не слушал проклятий Хальфе, градом сыпавшихся на его голову. Он спешил на кладбище. Толпа остановилась в десяти шагах от могилы. Бакен услышал глухой стон. Хальфе зашептал молитву. Он дрожал, готовый пуститься в бегство. .

Могила зашевелилась. Явственно послышался голос Тлеубая.

— Надо скорее откопать! Пока он жив! — крикнула Вера Павловна, косясь на муллу.

— Я не позволю откапывать! — завопил Хальфе.

— Спрашивать не будем! — сверкнул глазами Бакен.

Толпа приблизилась.

— Я вам пошлю проклятье, только посмейте дотронуться до могилы! — Хальфе рвал на себе чалму.— Завтра же вас постигнет участь богохульника Тлеубая! Что вы, забыли шариат?

Толпа опять заколебалась. Мулла наступал:

— Мусульмане, моими устами говорят сами ангелы. Его мучают за грехи, слышите?

Из толпы крикнули:

— Уйди, Бакен!

— Не смей подходить к могиле.

Бакен в ярости сорвал с головы войлочную шляпу и бросил о землю.

— Вы что, сдурели? Тлеубай жив. Нечего слушать Хальфе!

Аксакалы бросились с кулаками на Бакена. Его защитил Токей.

Из могилы послышался стон. Шум стих.

— Пока вы спорите, человек может умереть! — возмущенно закричала Вера Павловна.

Хальфе считал учительницу виновницей всей этой кутерьмы.' Услышав ее слова, завопил, потрясая куда ками:

— Уберите иноверку с кладбища, пока вас не поразил гром!

Но тут произошло то, чего никто не ожидал. Земля на могиле зашевелилась, и с треском провалились доски. Все увидели голову Тлеубая, засыпанную песком.

Аксакалы во главе с Хальфе без оглядки побежали в аул. Даже кузнец Токей поспешил за ними.

Бакен, Вера Павловна и Гульжан бросились на помощь Тлеубаю.

— Давай руку!

Тлеубай с ужасом смотрел на своих спасителей. Глаза его дико блуждали. Он тихо всхлипывал и кусал пальцы.

«Сошел с ума»,— Вера Павловна почувствовала, как у нее вдруг подкосились колени.

Гульжан закрыла руками лицо и задрожала. Бакен один голыми руками принялся откапывать Тлеубая...

Вера Павловна возвратилась в Кастек поздно ночью. Станица спала. Только около дома Тыртышного на завалинке сидели станичники и курили. В темноте сверкали малиновые огоньки зажженных папирос.

— Чудное дело! Из мертвых воскрес калбит! А?

— По ихней вере воскресенья быть не может... Говорят, мулла требует его убить и обратно закопать.

— Это, надо понимать, летаргический сон приключился.

— Если бы не пастух, крышка...

— Хорошо, у