Семиречье в огне - Зеин Жунусбекович Шашкин

— Пожалеешь врага — сам будешь убит. Если ты попадешься ему в руки, он отрубит тебе голову, рука у не­го не дрогнет.

Это опять — голос Ибраима. Похоже, что он толкает свояка на опасный для него путь, Закир боится... Бикен не раз сравнивала свояков и всегда приходила к заключе­нию: по коварству они, пожалуй, не уступят друг другу. Младший хитрее, действует молча, исподтишка и застает своего противника врасплох; старший же — самодур, са­монадеянный, не терпит чужих мнений, любит по всякому поводу спорить. Но младший постоянно умеряет пыл старшего.

Бикен внезапно отворила дверь. Джайнаков быстро вскочил с места, вроде перепугался от неожидаиности. Успокоившись, он подошел к девушке и взял ее за руку.

— Неженка моя Бикеи-жан, только ты одна способна на такой каприз.

Закир, сунув под мышку пуховую подушку, развалил­ся на покрытой ковром тахте. Глаза его сузились, рыхлое лицо блестело от пота, на шоках выступил румянец — он, конечно, накурился опиума.

— Голубушка, балдыз* моя! Подойди поближе,— За­кир раскинул руки для объятий.

Бикен решила пококетничать:

— Сначала пообещайте мне, что исполните мое жела­ние. Иначе я уйду.

— О, какой может быть разговор: твои слова для нас закон. Готовы исполнить любой каприз, полезем в огонь и воду! — ответил Ибраим, хватая ее за руку, но Бикен вежливо отстранила его.

— Может быть, твои слова — закон для Ибраима. Но не для меня,— отозвался Закир не без ехидства.

— В таком случае, я напрасно приехала сюда. И сей­час же уеду! — ответила Бикен и повернулась к двери. Но ее догнал и удержал Ибраим.

— Бикен, я-то чем провинился перед тобой?

Закир расхохотался.

— Эх, Ибраим, слабоват же ты перед девками! На­сколько я знаю эгу свою балдыз, она мужчину, вроде тебя... Ха-ха!..

— Жезде, договаривай, надо сказать все, что есть на языке!

— Говоря правду, у меня есть опасение, что Ибраим будет обнимать тебя, ходить вокруг да около, а потом останется у разбитого корыта. Ты ведь любишь таких джигитов, как этот...

Раздался стук в дверь. В комнату вошел Салимгерей.

— Здрав... — Салимгерей запнулся. Ибраим, нахму­рив брови, спросил:

— А ты откуда появился? — вопросительно посмо­трел на Бикен.

— Это — мой спутник. Он привез меня сюда,— от­ветила Бикен.

Закир снова начал хохотать.

— Знаю, знаю, все знаю. Если Салимгерей не оставит Ибраима с носом, то назовите меня другим именем... — Хохоча, он стал корчиться на тахте, свалился на пол; за­дыхаясь, выкрикивал какие-то слова, бормотал — ка­жется, начинал бредить. Ибраим поспешил увести Бикен в соседнюю комнату.

Это была роскошно обставленная спальня покойницы- сестры Бикен: все стены увешаны коврами, на правой стороне, под белым шелковым пологом — никелирован­ная кровать с горой пуховых перин, шелковых одеял и подушек, рядом большое трюмо, а перед ним — обитое красным сукном мягкое, низкое кресло.

Ибраим посадил Бикен в кресло.

— Бикен-жан, это место твоей старшей сестры. Дол­го ли ты будешь оставлять его пустующим?

Бикен, посмотрев в зеркало, откинула пальцами опус­тившийся на лоб локон, игриво усмехнулась.

— Жездетай, просить невозможное не следует!

— Ты что — лучше своей старшей сестры?

— Нет, я...

Бикен озорно обняла Ибраима за шею. Ибраим поры­

— Жездетай, будьте осторожны. Если я расскажу отцу...

— Отец пас благословил. Я теперь жду твоего сло­ва — ответил запыхавшись Ибраим.

Бикен покачала головой.

— Я на этом свете люблю только одного человека.

—- Кто же он такой? — нахмурился Ибраим, вдруг охладев.

— Вам знать не обязательно.

— Не Какенов ли Габдулла?

Девушка с улыбкой опять покачала головой.

— Не этот ли татарин, который пришел с тобой вместе?

— Все они только поклонники, жездетай,— ответила Бикен, хитровато взглянув на Ибраима: ну и поизде­вается же она над ним.

— Кто же этот человек?

В этот момент Закир, просунув лохматую голову в дверь, выпалил:

— Токаш! Разве ты не знал об этом?

Дверь закрылась. Закир все слышал. Повидимому, Салимгерей тоже слышал.

Бикен, бросив пристальный взгляд на онемевшего Ибраима, спросила:

— Разве он не достоин любви?

— Токаш? — переспросил пораженный Ибраим. — Достоин ли? И ты еще спрашиваешь?

— Почему же он не достоин? — допытывалась Бикен.

— Бикен-жан, баловаться можно, только надо знать меру,— овладев собой, назидательно начал говорить Ибраим.— Всему бывает предел! Надо оглядываться. Осторожно надо ступать! — Голос его приобрел угрожа­ющий тон: — Мы умеем укрощать строптивых!

Зашел Закир, усталый, обмякший, и посмотрел на Бикен.

— Наш мирза с твоими повадками и поведением еще мало знаком. О каком желании ты хотела нам сказать?

Девушка решительно ответила:

— Теперь не скажу!

Накинув на плечи шубку, Бикен вышла из комнаты. Вслед за нею молча вышел и Салимгерей; опередив де­вушку, он побежал к лошадям.

На дворе было темно, после яркого света ламп ничего не видно. Потом Бикен разглядела около ворот силуэт человека. Нет, там стояли двое... И не шевелились, как будто прилипли к воротам. Темень постепенно рассеива­лась. Теперь Ьикен увидела ясно: у ворот стояли две женщины, у одной в руке палка.

Ворота неожиданно с грохотом распахнулись, одна из женщин упала навзничь.

— Ой-ой!..

Другая, видимо, молодая, проворно бросилась на по­мощь, крикнув звонким голосом:

— Осторожней! Так ведь человека убить можно!

Старуха, потирая рукой спину, болезненно морщась, ответила:

— Голубушка, я ищу своего сына... Пришла к сыну Джайнака Ибраиму.

— Сына, говорите?.. А кто ваш сын?

— Голубушка, мой сын Токаш. В неволе томится со­колик мой, в тюрьме...

Бикен прикусила губу: мать Токаша!..

— Мамаша, а зачем вам нужно к господину Иб­раиму?

— Он обещал мне свидание с сыном.

Показался Салимгерей и сказал, что можно ехать.

— Мамаша, идемте! Сегодня поздно. Я завтра поста­раюсь добиться вам свидания с сыном, — сказала реши тельно Бикен и повела старуху к карете. — Поедемте и вы с нами, — пригласила она молодую женщину. — Ночь темная, холодно...

На их громкий разговор кто-то вышел из дома. Бикен посмотрела в окошечко кареты: на крыльце стоял Ибра­им, без шапки и в одной рубашке.

Он, конечно, догадался, кто приходил, и не очень уди­вился, когда узнал, что Бикен пригласила мать Токаша к себе в карету.

Глава 5

Всю ночь напролет Бикон не