Отель одиноких сердец - Хезер О’Нил
Приход сестры Элоизы ошарашил Розу. Как будто мышка пришла поиграть с кошкой. Неужели монахиня не понимала, что поразительный поворот колеса Фортуны вознес Розу на недосягаемую высоту? Она не могла не знать о том, как опасна и могущественна стала ее бывшая соперница.
– Здравствуй, Роза. Ты помнишь меня?
Роза не ответила. Она не хотела дать Элоизе понять, какое огромное влияние та оказала на юные годы ее самой и Пьеро.
– В приют привели ребенка, – продолжала Элоиза. – Его мать была проституткой. Она болела всеми хворобами, которые только можно себе представить. Видишь ли, она умерла. От чего – не имеет значения. Когда ребенка привели, у него уже был туберкулез, хоть и не в острой стадии. Нам кажется, это сказалось на его умственном развитии. Хотя с уверенностью это утверждать нельзя, потому что у него очень странный характер, и мы не знаем, как в таких случаях следует поступать. Но может быть, все обойдется. То есть я хочу сказать, мы всегда думали, что его отец – полный идиот, но оказалось, что он умный и добросердечный парень, разве не так?
Роза бросила на нее вопросительный взгляд. Она чувствовала смущение. Ей стало ясно, что она упустила в словах Элоизы что-то важное.
– Извини, но кто же все-таки его отец?
– Джозеф. Или, как все мы привыкли его называть, Пьеро.
Роза снова на нее взглянула. Теперь она была совершенно потрясена. Она поняла, что щеки ее горят. Загасила сигарету в пепельнице на столе. Дымок, поднявшийся вверх, казалось, раскрыл ей слишком большую тайну.
– Мать ребенка была странной рыжеволосой девушкой, довольно приятной. Она сказала священнику, что несколько лет назад у нее был роман с Пьеро. Она ничего не хотела ему говорить, потому что знала, как счастлив он был с тобой. Я просто подумала, что ты захочешь знать о существовании этого паренька, до которого в этом мире нет дела ни одной живой душе. Я даже не знаю, к какому вероисповеданию он принадлежит, потому что его мать была еврейкой, а отец – католиком. Мы никак не могли решить, в какой приют отдавать мальчика, и тут я подумала о тебе.
Она передала Розе небольшую фотографию ребенка. Роза встала с кресла. Она не сомневалась в правдивости рассказа Элоизы, поскольку мальчонка был очень похож на Пьеро в том же возрасте. Она обошла вокруг стола и встала рядом с монахиней. Судьба избавила этого ребенка от сестры Элоизы и ей подобных.
– Я знаю, я была с тобой жестче, чем было нужно, – сказала ей Элоиза. – Возможно, свою роль в этом сыграло чувство зависти, потому что я понимала, что тебя ждет исключительное будущее. Мы все это понимали.
Роза коснулась руки женщины. В это мгновение в коридоре еще кто-то тихонько кашлянул.
– Ты взяла его с собой?
– Да.
– Хочу на него взглянуть. Приведи его сюда.
Сестра Элоиза поспешно вышла в коридор. Она взяла ребенка за руку и привела его в кабинет. Он встал там и стоял всего в нескольких футах от Розы. Кончик его носа был ярко-красного цвета – должно быть, мальчик был простужен, – светлые волосы на макушке стояли торчком. Роза улыбнулась. Она опустилась перед мальчуганом на колени. Она подняла голову и взглянула сестре Элоизе в глаза.
– Ты сделала мне большое одолжение, – сказала Роза.
Элоиза бросила взгляд вниз на Розу со смешанным чувством удивления и облегчения. У нее возникло сильное желание рассмеяться.
– Если бы я знала, что ты меня простила, мне бы очень полегчало, – произнесла Элоиза с хрипотцой в голосе.
– Да. Все это теперь не имеет значения. Спасибо тебе. Можешь оставить его со мной. Все в порядке?
– Да, конечно! – сказала монахиня.
Сестра Элоиза, не тратя времени, вышла из кабинета, гордая оттого, что пошла на такой риск и риск этот вполне окупился. На протяжении нескольких последних лет она просыпалась от ужаса в полной уверенности, что Роза стоит у ее кровати, все еще в образе худенькой девчушки, но с осуждением во взгляде. Она представляла себе, что повзрослевшая Роза пришла в приют и рассказала обо всех ее мерзостях. Теперь, когда Роза стала такой влиятельной и респектабельной, ей все поверят. Элоиза не хотела оставаться с ней лишней секунды, опасаясь, что удача от нее отвернется. Роза, казалось, вообще не заметила ее ухода. Все ее внимание занимал чудесный шестилетний мальчуган с ярко-голубыми глазами.
– Как тебя зовут, мой милый? – спросила Роза ребенка.
Мальчик взглянул на нее с так хорошо ей знакомой наивной самоуверенностью, и, представляясь, обаятельно улыбнулся.
– Айзек, – ответил он. – Я буду с тобой жить?
– Если захочешь. Мне это было бы очень приятно. Ведь у тебя такая благородная детская душа, правда? Наверное, нам стоит познакомиться поближе?
– А может, нам вместе сходить в зоопарк?
– Там, мой хороший, живет один очень симпатичный белый медведь. Ему не терпится с тобой встретиться.
– Он меня съест!
– Он даже к волоску на твоей светлой головке никогда никому не даст прикоснуться. Белый медведь живет в клетке, и, клянусь тебе, он будет себя вести как настоящий джентльмен, – или мы уйдем и без него будем лакомиться горячим шоколадом.
– Горячим шоколадом!
Роза рассмеялась. Прошло много времени с тех пор, когда она позволяла себе радоваться, потому что ей казалось, что, радуясь, она изменяет памяти мужа. В глазах у нее стояли слезы, а сами глаза казались тающими льдинками. Она взглянула на Айзека. Мысль о том, чтобы доставить мальчику удовольствие, вызвала в ее сознании бесконечную череду возможностей. Она создаст для него новый кукольный театр. Для этого мальчугана она пригласит из Европы клоунов, которые пересекут океан. Она придумает для него чудесное представление со зверями, в котором гуси будут распевать песни о странствиях, а слон сыграет на трубе. Она представила себе это совершенно отчетливо. Она пригласит лучшего в мире трюкача, чтобы тот обучил Айзека научным законам и рассказал о структуре вселенной. Самый потрясающий иллюзионист научит его завязывать шнурки на ботинках. А его лучшим другом станет белый кот, который ходит по канату. Их жизнь превратится в чудесный цирк и на сцене, и вне нее.
Роза
