Человек, который любил детей - Кристина Стед

притворяясь, будто выворачивает их. – Денег? У меня их нет. Чтобы я приютил тебя? Так у меня нет своего дома. Нашел кого-то, кто мог бы тебе помочь? Хенни, как я могу просить кого-то за тебя? Боже, ведь ты была такой богатой. – Он медленно покачал головой: – И я не могу допустить, чтобы о нас болтали. Дело не в тебе. Просто это отразится на моей работе, да и мама будет переживать – ты же знаешь, какими бывают эти старомодные леди. – Он сочувственно кивнул. – Но конечно, кто-то должен помочь тебе выпутаться из этих неприятностей. Пожалуй, тебе лучше на время уехать во Фредерик. И больше не ищи со мной встреч – это очень важно. Мы не должны встречаться, Генриетта. Господи, надеюсь, никто… – Берт с опаской огляделся вокруг. – Конечно, я уже давно думал об этом, Генриетта, задолго до того… – Он кивнул: – Я боялся. Говорил же тебе, что это небезопасно. Мы оба слишком заметные фигуры. Если б ты была никто, а я не был бы государственным служащим… Но мы, занимая столь видное положение в обществе, под ковриком не спрячемся. – Берт натужно рассмеялся и, подняв глаза от тарелки, посмотрел на нее. – Главное, не теряй головы. Зря ты вообще сюда пришла, милая. Быть может, это ловушка. Не исключено, что он следит за тобой.

– Господи боже мой! – воскликнула Хенни, поднимая глаза от чашки. – О, что это за жизнь! Что ты за человек! Смотреть на тебя тошно! Слон с душой мышонка.

– Попробуй взглянуть на это с моей точки зрения! – нахмурился Берт. – Хенни, дорогая, не надо меня судить. Ты же знаешь, я связан по рукам и ногам. Мама болеет, и я уже давно после работы сразу мчусь домой. Сто лет ни с кем не развлекался, прямо пай-мальчик. Если Сэм подаст в суд, всем будет крышка. Подумай, что будет с тобой? Неужели не понимаешь? Ты должна сейчас же уехать во Фредерик, это мой тебе совет, милая, пусть буря утихнет. Он ничего не докажет, если не будет видеть нас вместе. Получится, что это просто слухи, пустая болтовня. Со временем он успокоится. Ты уже получаешь дивиденды?

– А что?

– Если получаешь, ты сможешь по-прежнему жить с ним.

– Берт, давай лучше выпьем виски с содовой! – рассмеялась Хенни. – Я так давно не получала удовольствия, да и ты, наверное, тоже. Как-то ты заплесневел.

– Пожалуй, ты права, – хохотнул он, выпятив грудь. – Когда ведешь себя как послушный мальчик, неизбежно покрываешься плесенью. Ничего, еще успею повеселиться. Ради разнообразия можно побыть и пай-мальчиком. Это даже интересно. Масса новых впечатлений!

– Будешь блудить направо и налево, когда я умру, – с горечью констатировала Хенни, покачивая в руке свой бокал. – Не хочешь отпроситься с работы? Пошли бы вместе поразвлеклись, так сказать, в мой последний день на этой земле? Что скажешь? – Она умоляла его пылающим взглядом.

– Хенни, любовь моя, – смутился Берт, – я бы с радостью, ты же знаешь, ведь мы с тобой добрые друзья, всегда прекрасно ладили друг с другом. Ты все понимаешь, ты же умница. Я должен вернуться на работу. Ты же не хочешь, чтобы Берта понизили в должности или вызвали на ковер в Комиссию по делам госслужбы и все такое?

– Берт, – упрашивала его Хенни.

– Хенни, поверь мне, я очень хочу, чтобы нашелся какой-то выход, – растерянно пробормотал он.

– Значит, увидимся вечером? – в отчаянии спросила она.

– Нет, не получится, меня ждет мама, ты же знаешь. Нет, не получится. Хенни, милая, мне так жаль, так жаль.

Она впилась в него пытливым взглядом.

– Выходит, ты и вправду держишь меня за двухдолларовую шлюху, да? Я всегда подозревала, что ты не видишь разницы между мною и уличными потаскухами.

– Ну что ты, Хенни, – с упреком произнес он.

– Это потому, что у меня теперь нет денег, – сказала она, словно рассуждая сама с собой. – Знаешь, сегодня утром эта мысль пришла мне в голову. И тебе ни капли не стыдно?

– Чего?! – воскликнул он.

– Того, что отказался пойти со мной в мой последний день на этой земле, – торжествующе заявила она.

– Я тебя не понимаю. Зачем ты устраиваешь мне сцену? Это что, ловушка?

Хенни стала закуривать сигарету, но рука у нее дрожала, поэтому Берт перегнулся через стол и помог ей прикурить.

– Бедняжка Хенни, бедная девочка. Хенни, не расклеивайся.

– Советовать легко. Ну ты и прохвост, а?

– Боже, Хенни, если б ты только знала, как я хочу тебе помочь!

– Что ж, прекрасное завершение моего романа. – Лицо Хенни пожелтело. Она отвернулась в сторону и прикрыла ладонью глаза. – О боже, боже мой, какой ужас! – услышал он ее шепот.

– Хенни, дорогая, нам хорошо было вместе, но больше продолжать мы не можем, все кончено. Нельзя вернуться в прошлое. Я не могу тебе помочь. Что говорить, ведь это я навлек на тебя неприятности! Видишь, какой от меня толк? Будь разумной, милая.

– Напыщенный позер.

– Не спорю, – пожал плечами Берт. – Сказывается мелкобуржуазное происхождение, дорогая.

Грудь Хенни тяжело вздымалась и опускалась, ей было больно дышать.

– А все-таки, Генриетта, зачем ты приехала? – Берт вопрошающе смотрел на нее. – Это же глупость несусветная. Или ты действительно в отчаянии?

– Меня всю корежит изнутри, – ответила она необычно низким голосом, сурово глядя на него. – Сама не знаю, зачем приехала. Я же тебя знаю. Ты не плохой и не хороший. Ты омерзительный! Но это я тоже знала. И не осуждаю тебя. В первые дни нашего знакомства, в тот зимний день, я чуть в обморок не упала, увидев твои семейные трусы, а сейчас вижу изнанку твоей души. Ты одинаково гадок что изнутри, что снаружи. Не думай, что ты меня обижаешь. Ты не способен меня пронять. Я выше всех твоих подлых малодушных уловок. Узнав, что я беременна, ты сразу бросил меня. А когда я звонила, хотя мы договаривались заранее, ты мне нагло заявлял, что ужинаешь с другой девицей. И за все это время даже письма не прислал. Ты знал о моих денежных затруднениях – я попросила у тебя хоть цент?

– Тихо, не шуми. Да, просила, если говорить по чести. Но мы постоянно встречались…

Хенни прикусила губу. О чем-то задумалась, глядя на свои сцепленные ладони.

– Я все ждала, что вот-вот зазвонит телефон, – наконец тихо заговорила она. – Для меня дверь была не дверь, а некое живое кожаное существо. Казалось, она сейчас откроется и ты войдешь. Ночью мне снилось, что я слышу твои шаги, что ты идешь ко мне.

– Бедная ты моя, бедная, – настороженно отозвался Берт.

– Я не любила тебя,