Термитник 2 – роман в штрихах - Лидия Николаевна Григорьева
Закуска была отменная, но Герман всё равно быстро захмелел. И очнулся в далёкой охотничьей избушке в лесных мещёрских далях. «Был у нас любимый кот, – тихим голосом сказал бородатый Нил Нилыч, отец его очередной и случайной девицы. – Лизонька так плакала, прям рыдала. Пришлось похоронить вот тут, прямо у забора. Ну, чтоб было где поминать». И добавил: «Я, мальчик мой, посмотрел твои документы. Пока ты спал почти трое суток, тебе исполнилось восемнадцать. Родители твои далеко, в Лондоне. Пока что тебя не хватились. Знают, что разгильдяй. Так вот, если не женишься на дочке, – мужчина помолчал, – закопаю, где кота!» «Так я и сам хотел!» – пророкотал юным баском растерявшийся пацан. И с ужасом уставился на большое фото кота в глянцевой чёрной рамке, прибитое к стенке стильно обставленной в русском духе избы.
43. Пора валить
«И надо мной летает НАТО. Оно мне надо?» – как бы между делом мелькнула в голове юного Германа посторонняя мысль и тут же вылетела, словно и не было её.
Обнаружив себя обручённым, а потом и срочно женатым во время весенних каникул в Москве, он вернулся в Лондон к родителям, чтобы попытаться объяснить ситуацию, в которую попал со своей случайной подружкой Лизой и её бородатым, богатырского вида отцом. Про любимого кота своих новых родственников, похороненного у ограды загородного дома, он рассказывать не стал. А вот что забирает документы из колледжа и возвращается в Москву, сказал. И неожиданно нашёл понимание. «А я думал, ты совсем балбес, – неожиданно мягко сказал отец. – Бежать отсюда надо. Не любят нас тут. Активы грозятся заморозить. Европа в упадке. Деньги им наши нужны. Тут с этим просто. Они ещё в XI веке загрузили всех евреев на корабли и выслали с острова на континент! А богатства присвоили. Припасли на будущее для своих Крестовых походов. Вот мы теперь вроде этих евреев – в любой момент могут всё отнять и выслать.
Так что этот твой русопятый тесть Нил Нилыч, – продолжил отец, – почти что прав. Избяная, посконнная Россия – это подводная лодка в автономном плавании. В ней есть всё для спасения, а потом, глядишь, и всплывёт. Ты понял, о чём я, сын? Твоя когда рожает? Ну, пацана родите, глядишь, и капитаном на этой подводной лодке станет».
Герман знал эти нечаянные всплески патриотизма у своего отца, давно отчисленного из правящего класса России за неуспеваемость.
Такие, как он, уже устали ждать в своём сытом и богатом, но скучном до зевоты, дальнем зарубежье, когда сменится директор школы или хотя бы завуч. И вот, вроде бы, замаячило нечто. Говорят, что государь давно в коме. Недаром двойник словно молодильными яблоками объелся, аж лоснится весь! А речи, речи… да монитор это, как у всех этих! Короче, торжество геронтологии, как у наших бывших генсеков. Причём, во многих, глядишь ты, странах…
«Так что давай, сын, вали отсюда, пока не поздно. А я подскажу, где сундук в Подмосковье зарыл с золотом партии. На дедовской старой даче, у забора, за туалетной будкой. Ну, это там же, где кота! Ты же помнишь». И Герман проснулся. Над крышей их дома у Гайд-парка стоял шумный стрёкот, похожий на стрельбу из чапаевского пулемёта. Это над ночным Лондоном опять летал полицейский вертолёт, выхватывая лучами прожектора кучки бегущих чёрных подростков, одетых во все чёрное.
И все это одномоментно отражалось на экранах никогда не выключающихся гаджетов.
«Пожалуй что и правда пора валить, – с тоской подумал трудно обучаемый, лондонский русский мажор. – В Москву, – вентилятором зажужжало в его голове, выдувая все прочие мысли, – в Москву…»
«В пампасы… в глушь… в Саратов…», – добавила бы его нечаянно случившаяся молоденькая и довольно начитанная жена Лиза. Но она была далеко, и у неё как раз начались родовые схватки.
44. Накорми себя сам
Тонкую книжку «Накорми себя своим телом» раскупали с лотков у метро и на вокзалах со скоростью звука. Народ великой страны, лежащей в руинах, хотел знать, как быть здоровым без еды, тепла и горячей воды в городском доме. Оказывается, просто нужно нажать нужные энергетические точки на своём теле, и оно согреется и само себя накормит жировыми отложениями, накопленными при недавнем социализме, где, может быть, и не было мяса, но была варёная из хрящей и кожи животных питательная смесь под кодовым названием «колбаса докторская».
А сейчас в магазинах было много колбас, как говорили, из реального мяса животных, но не было денег. Практически ни у кого из тех, кто исправно продолжал ходить на работу в школу, в больницу, в шахту, на завод, а тем более в любое, даже стратегически важное для страны НИИ. Раз не стало страны, не стало и стратегии. Осталась одна тактика выживания и другая – быстрого обогащения. И там, и там были жертвы. Вплоть до смерти от болезни и голода или от пули бандита или конкурента, во втором случае. Короче: тьма накрыла города-миллионники и малые промышленные города с градообразующими заводами.
«Мы, как свидетели недавней буржуазной революции, просто обязаны передать молодым поколениям этот печальный опыт», – подумал однажды Геннадий Набалдашников. И написал эту популярную брошюру по следам своей диссертации, которая так и не прошла аттестацию в его родном медицинском ВУЗе.
Остался доволен, но денег больших не поимел не только потому, что рубль совсем обесценился, а потому что в основном переиздания были пиратскими. «Балда ты, а не Набалдашников!» – возмутилась жена, когда денег совсем не стало. И ушла к соседу. Готовить он умел только яичницу. Стирать и гладить ему в голову не приходило. Мыться-бриться перестал. Пытался нажать энергетические точки на своём немытом теле. Не помогло. Тело не хотело само себя кормить.
45. Шоколадные горы
У кого Бизе композитор, а у кого – пирожное, хоть и «безе»! Для неё, конечно же, второе. Зачем ей знать, за что Кармен убили. Она сама кого хочешь убьёт! И не то чтобы жестокая такая, просто горячая. Гнев при случае мгновенно бил в голову и застилал глаза. После таких приступов она и налегала на сладкое. Тут, в Швейцарии, это было не трудно – шоколадные горы по величине соперничали со снежными. Инструктор по горным лыжам для VIP-персон из России Анастасия Забродская вышла из кафе
