Торговцы мечтами - Гарольд Роббинс

— Какие у тебя деньги? — насмешливо спросил Петер. — Их не хватит даже на недельный запас туалетной бумаги и для студии.

— Их хватит, чтобы оплатить десять процентов сметы! — закричал сильно покрасневший Джонни.

— Ну, ну, не надо так горячиться, — примирительно произнес Джо, становясь между спорящими. — Крики ни до чего хорошего не доведут. — Он повернулся к Кесслеру. — У меня есть деньги еще на десять процентов. На твою долю приходится только восемнадцать тысяч.

— Только восемнадцать тысяч! — Петер драматически вскинул руки вверх. — Осталось всего лишь взять и найти их на улице. Нет! — закричал он. — Нет и еще раз нет! Я не пойду на эту авантюру!

Гнев Джонни быстро испарился. Он понимал нежелание Петера рисковать всем достигнутым, но тем не менее не сомневался, что «Бандита» следует экранизировать. Он медленно и спокойно сказал:

— В Рочестере ты тоже называл меня сумасшедшим, но дела у нас идут не так уж плохо, не так ли? — Он не стал ждать ответа Петера, а продолжил: — У тебя отличная квартира на Риверсайд Драйв и восемь тысяч долларов в банке.

Кесслер кивнул.

— И я не собираюсь рисковать всем этим ради одной из твоих безумных идей. Тогда нам просто повезло. Но сейчас все иначе. Нам придется рисковать не только деньгами, придется бросить вызов ассоциации. А ты прекрасно знаешь, к чему это может привести. — Петер тоже немного успокоился, и сейчас в его голосе слышались даже нотки сочувствия. — Извини, Джонни. Может, твоя идея и хороша, хотя и так не думаю. Но сейчас мы не можем рисковать. Это мое окончательное слово. Спокойной ночи. — Он направился к выходу.

Джонни посмотрел на Джо Тернера, который выразительно пожал плечами и улыбнулся.

— Ну что ты так расстроился, парень? В конце концов это его бабки, и право решающего голоса за ним. — Тернер встал. — Пошли выпьем пива и забудем об этом.

— Нет, благодарю, — задумчиво ответил Джонни. — Я лучше подумаю, как все объяснить Петеру, чтобы он понял. Это дело не может ждать, «Бандита» необходимо делать немедленно.

Джо медленно покачал головой, глядя сверху вниз на партнера.

— Ладно, парень, пусть будет по-твоему, но учти, ты бьешься головой о каменную стену.

После ухода Джо Джонни Эдж какое-то время сидел неподвижно, затем встал и подошел к столу Петера. Поднял крышку, достал смету и принялся изучать ее.

Смотрел на нее Джонни почти десять минут. Наконец положил обратно в стол и закрыл крышку.

— Ладно, старый дурак, — сказал от столу, словно обращался к его хозяину. — Когда-нибудь тебе все равно придется сделать это.

Джонни Эдж медленно открыл глаза. В комнате было тепло. Весна в этом году пришла рано, обещая жаркое лето. Была только середина марта, а зимнюю одежду уже прятали в шкафы, и мужчины ходили на работу в пиджаках и рубашках с короткими рукавами.

Джонни лениво встал, вышел в гостиную и открыл входную дверь. Воскресные газеты уже лежали на коврике. Просматривая заголовки, он вернулся в гостиную и сел в кресло.

Из открытой двери комнаты Джо доносился такой громкий храп, что на лице Эджа появилась гримаса. Джонни встал, подошел к двери и заглянул в комнату Тернера. Тот громко храпел, свернувшись калачиком на краю кровати. Эдж тихо закрыл дверь и вернулся к креслу.

Он принялся быстро переворачивать страницы, пока не дошел до раздела искусства. Ежедневные газеты еще редко писали о кино, зато в воскресных время от времени появлялись отдельные заметки о новом виде искусства. Сегодня Джонни нашел целых две.

Первая, из Парижа, гласила: «Мадам Сара Бернар снимается в четырехсерийной картине о жизни королевы Елизаветы».

Вторая из Рима. «По знаменитому роману «Quo vadis»[5] в следующем году в Италии будет снята картина».

Эти краткие заметки находились в самом углу страницы, но для Джонни они убедительно подтверждали его правоту. Он долго смотрел на газету, спрашивая себя, убедит ли это Петера Кесслера. Наконец отогнал сомнения и пошел на кухню варить кофе.

Запах кофе привлек Джо Тернера. Сонный Джо стоял в двери и тер глаза.

— Доброе утро, — проворчал он. — Что на завтрак?

В этот день наступила очередь Джонни готовить завтрак.

— Яйца.

— А… — протянул Джо и, пошатываясь, пошел в ванную комнату.

— Подожди минуту! — крикнул Джонни и показал товарищу газету.

— Ну и что это доказывает? — спросил Тернер, прочитав заметки.

— Это доказывает мою правоту. — В голосе юноши слышались нотки триумфа. — Неужели ты не видишь? Сейчас Петеру придется признать, что я прав.

— Ты никогда не отказываешься от того, что вбил себе в башку? — медленно покачал готовой Джо.

— А почему я должен отказываться? — с негодованием воскликнул Джонни. — Это хорошая идея, и я был прав, когда сказал, что наступает время больших картин.

— Возможно, — согласился Джо, — но где ты собираешься их снимать? И как? Даже если бы у нас были бабки, ты же знаешь, что на студии не хватит места. На картину придется израсходовать пленку, которой бы нам хватило на полгода. Ты же знаешь, что ассоциация категорически против картин продолжительностью больше двух частей, и если она узнает, прощай наша лицензия. Что мы будем тогда делать? Нам придет конец!

— На время перестанем снимать короткие картины, — ответил Джонни Эдж. — Можно сэкономить достаточно пленки и снять «Бандита», пока ассоциация поймет, в чем дело.

Тернер закурил и проницательно посмотрел на Эджа.

— Может, ты и прав. Если нам повезет, можно будет обхитрить ассоциацию, но если нет — компании крышка. Они слишком сильны для нас. Ассоциация раздавит «Магнум Пикчерс» как муравья. Пусть с ней сражается Борден или кто-нибудь другой, у кого больше бабок. Но вряд ли кто пойдет на такой риск.

— Должен существовать какой-то выход, — упрямо твердил Джонни.

— По-прежнему считаешь, что ты прав? — Джо как-то странно посмотрел на товарища.

— Прав, — кивнул тот.

Тернер помолчал, затем тяжело вздохнул.

— Может, действительно прав, но посмотри, чем ты рискуешь. Плевать на наши с тобой шеи, мы одни. Неудача для нас не будет означать конец света. Но у Петера все иначе. Если мы ошибемся, он вылетит в трубу. Что ему тогда делать? Не забывай, что у него жена и двое прекрасных ребятишек. Он вложил в студию все деньги, и в случае неудачи ему конец! — Джо Тернер глубоко вздохнул и посмотрел прямо в глаза Джонни. — Ты согласен рискнуть и этим?

Эдж долго молчал. Он знал, чем рискует Петер Кесслер, но что-то подталкивало его, что-то говорило вновь и вновь: «Перед тобой висит золотое руно. Для того,