Книжная лавка фонарщика - Софи Остин

Она по-детски широко улыбнулась мистеру Мортону.

— Спасибо вам, — сказала она, пожимая его мозолистую ладонь. — Вы не пожалеете.

— Ох, зато вы можете, — ответил он. Теперь и на его губах появилась улыбка, а в уголках глаз собрались морщинки. — Что ж, пойдемте со мной, будем начинать.

Глава 13

В то время как Эвелин занималась изучением книжного магазина, Уильяма Мортона разбудил стук в дверь. Убрав упавшую на лоб прядь волос и готовясь смыть с лица прилипшее к нему выражение отрешенного отвращения, он вяло приподнялся на кровати. Слишком много дней провел он в этой маленькой комнате с ее впивавшейся пружинами в спину койкой и мерцающей сальной свечой. Слишком долго прохаживался он вдоль тесных стен, намеряя кругами неизменные десять шагов.

Стук повторился.

— Уилл! Ты не спишь? — Это был голос Джека.

Уильям перевел заспанный взгляд на окно, из которого пробивались яркие лучи полуденного солнца.

— А ты чего встал? — прохрипел Уилл. — Ты же вроде всю ночь работал.

— Мистер Хилл требует к завтрему комнату. Говорит, сегодня ночуешь последний раз. — Дверь приоткрылась. — Извини.

— Да зайди ты уже, — сказал Уильям, садясь. — Нечего на весь этаж разглашать о моем выселении.

Джек протиснулся внутрь. В детстве он был щупленьким мальчиком, но сейчас, когда ему минуло двадцать, располнел и почти догнал щеками свои растопыренные уши. Однако нос его, пострадавший еще в школе в драке с Ларри Дэвисом, по-прежнему оставался кривым, а волосы, рыжевато-русые и не такие густые, как у Уильяма, все так же падали на лоб кудряшками.

Он уставился на Уильяма с задорной косой улыбкой:

— Неудачи его преследуют, как же. Может, раньше ты этим и славился, когда тебя не хотела печатать ни одна газета Йорка…

Уильям раздраженно вздохнул.

— И еще эта неудачная затея со стихами! — Джек скорчил гримасу. — А теперь поглядите-ка! Приезжает из Лондона с кучей золота в кармане и перспективами на будущее и еще называет себя жертвой невезения. Я счастлив за тебя, Уилл. Это же в Библии написано, что мудрый человек создает больше возможностей, чем находит? А ты эту возможность полностью создал для себя сам.

Уильям улыбнулся, хотя в животе уже поднималось колющее чувство.

— По-моему, на самом деле это сказал Фрэнсис Бэкон.

Джек пожал плечами:

— Да без разницы. Ты должен собой гордиться. Я вот тобой горжусь. И знаешь, кто будет гордиться еще?

Улыбка Уильяма стала болезненно натянутой.

— Только не говори, что дядя Гови. — Сказав это, он подошел к окну и открыл его. С улицы пахнуло чем-то сладким. Наверное, в кондитерской неподалеку варили сахар для цукатов.

— Само собой, дядя Гови. Поверить не могу, что ты до сих пор его не повидал.

— Ты знаешь почему. — Уильям снова перевел взгляд к окну. Вид из него был чудесный: прямо на кирпичную стену противоположного здания, построенного слишком близко. Ему захотелось высунуть из окна руку и попытаться дотянуться до стены, но он сдержался. — Если я вернусь, дядя Говард заставит меня раскладывать книги, а мне надо дописывать роман. У меня готово всего несколько глав, а издатели просто так мне деньги платить не будут.

— Так они уже платят, — сказал Джек, поднимая рубашку, которую Уилл бросил на пол, и вешая ее на спинку одинокого стула. — Они платят тебе на честном слове, ну и безумие! А если эта твоя книжка окажется дерьмом?

Уилл фыркнул:

— Ты так в меня веришь, Джек. Я это ценю.

— Ты только послушай! — Джек сел на стул, и тот настораживающе скрипнул. — По-твоему, не безумие, что они прочитали первые страницы и такие: «О да, у парня талант!» — и согласились авансом тебе заплатить, чтобы ты написал остальное? А ты что, просто пообещал им, что напишешь? Покивал, покивал им, мол: «Да, господа, конечно, замечательно, господа»? А потом взял и вернулся?

— Ты говоришь так, как будто это все просто, — сказал Уильям, не глядя на него. — Ты не знаешь, каково это — таскать свою работу от одной двери к другой, ждать изо дня в день в коридорах, снова и снова разговаривать с безликими клерками — и бесконечно слышать одни сплошные отказы, одну сплошную критику.

— Ох, ну ты же в конце концов пробился. — Лицо Джека осветила сияющая улыбка. — Не Господа ли слова, что опыт — это имя, которое мы даем ошибкам?

— Это слова Оскара Уайльда, — ответил Уильям. — Я просто хочу сказать, что это нелегко. К тому же роман мне все еще предстоит написать. Да, они видели несколько страниц, но мне же надо его завершить.

— И как с этим дела?

— Просто замечательно, — радостно произнес Уильям.

— Правда? — Густые брови Джека взметнулись вверх. — Я с твоего приезда не видел ни единого клочка бумаги на этом столе.

— Может, я их от тебя прячу, когда ты приходишь.

— А, точно. — В глазах Джека мелькнул озорной блеск. — То есть если я открою ящик, то найду там целую стопку новых страниц?

Джек положил пальцы на ручку, и Уильям вздохнул:

— Ладно! Ты прав. Со своего возвращения в Йорк я не делал абсолютно ничего.

— Так я и знал, — произнес Джек, довольный собой. — Я тут ради тебя головой рискую, а ты сидишь себе день и ночь в комнате — ох, какой тут запашок — и баклуши бьешь. А когда я здесь, спускаешься выпить, потому что знаешь, что счет я тебе выставлять не буду.

— Неправда, — возразил Уилл, изображая обиду. — Я хожу в бар, даже когда тебя нет.

— Ну что ж. Может, за все мои дружеские услуги теперь ты мне сегодня поможешь?

Настала очередь Уилла кривиться.

— Только не говори, что опять с тем пьяницей.

— Что? Нет, нет. — Джек закатил глаза. — Я наконец-то иду ужинать с мисс Кларк, и она сказала, что возьмет с собой компаньонку.

— Компаньонку? — Уильям поднял брови. — Вот это приличия.

— Она очень приличная, — сказал Джек с некоторой серьезностью в голосе. — И очень милая леди.

— Милая леди, которая сама пригласила тебя на ужин?

Джек сложил на груди руки:

— Все было не так.

— О нет, конечно, не так, — ответил Уильям. — Она начала предложение, а ты его закончил, так что технически это ты пригласил ее.

— Мы пригласили друг друга одновременно.

Уильям лукаво повел бровью, поддразнивая друга:

— Ну разумеется.

Джек шикнул, а затем, вставая и отряхивая штаны, сказал:

— Встретимся сегодня в четверть седьмого внизу. Помойся, а? И надень чего-нибудь посвежее.

Уильям подошел к умывальнику и стер с него пылинку.

— Уж я-то знаю, как вести себя с женщинами.

— Само