Книжная лавка фонарщика - Софи Остин

И продолжила ждать.

К тому времени, как сломанный колокольчик книжного наконец издал некое подобие звона, Эвелин успела насчитать шесть человек, которые заглянули в его окна, и двое из них даже дернули за ручку. Однако оба подходили к двери так, словно ожидали, что она их скорее укусит, чем откроется.

К тому времени, как мистер Мортон появился у себя на пороге, Эвелин уже давно вернула газетчику вторую фарфоровую чашечку, а ноги ее от долгого стояния на одном месте начали болеть.

— Ох, — сказал мистер Мортон, потирая затылок, когда ее увидел. — Я очень надеялся, что вы уйдете.

На нем был неряшливый коричневый костюм, а несобранные волосы доставали до плеч. Они были длиннее и курчавее, чем она себе представляла. Эвелин перешла на его сторону улицы, чувствуя, как внутри раздувается пузырь раздражения.

— Вы знали, что я здесь стою?

— Ну да, — ответил он. — Видите ли, я живу прямо над магазином. — Он показал наверх, на окно над выцветшей вывеской и сломанными фонариками по ее бокам. — У меня есть окошко, которое выходит прямо на мост.

Эвелин вспыхнула:

— То есть вы намеренно не открывали магазин?

— Нет, нет, — искренне ответил он. — Я открываю его после того, как позавтракаю и разберусь с другими делами.

Эвелин подняла бровь:

— Уже почти полдень.

— Я в курсе, — добродушно произнес он. — Дел у меня было много.

Эвелин сложила руки на груди:

— Вы знаете, сколько человек этим утром проходило мимо и остановилось, чтобы заглянуть в окно или даже дернуть за ручку?

Мистер Мортон поправил очки:

— Подозреваю, вы сами хотите мне об этом сообщить.

— Шесть, — сказала она. — Семь, если считать мальчишку — разносчика газет, который целых пять минут носом к стеклу разглядывал энциклопедии.

— Не думаю, что Грегори умеет читать, — возразил мистер Мортон. — Он, наверное, просто любовался переплетом. Я и сам люблю им полюбоваться, знаете ли.

Эвелин прищурилась:

— Сколько у вас в среднем стоит книга?

— В моем магазине отсутствует такое понятие, как «среднее».

— Ладно, — сказала Эвелин. — Как бы то ни было, за одно это утро вы, как я могу предположить, потеряли несколько фунтов стерлингов.

— Если допустить, что они бы что-то купили, а не просто облапали бы все книги и ушли, — ответил мистер Мортон. — Если им действительно нужна книга, то они вернутся. Всем известно, что я открываюсь не по расписанию.

— Книжный магазин Сэмпсона на Кони-стрит открывается, когда еще нет и девяти, а его газетный киоск — и того раньше, как раз к прибытию первого поезда.

— Сэмпсон — известный газетчик, — фыркнул мистер Мортон. — Настоящие читатели приходят ко мне.

— Пришли бы, если бы вы были открыты, — возразила Эвелин. — Сколько из них вспомнят о том, что хотели вернуться, когда минуют мясную лавку и дойдут до рынка? Вы бы удвоили свою прибыль, если бы открывались раньше.

Мистер Мортон изучающе посмотрел на нее, проведя взглядом по ее однотонной черной юбке и белой льняной блузке и остановив его на шляпке с вороновым пером, приколотой к ее прическе. Она оделась, как, по ее представлениям, должна была выглядеть помощница книготорговца, но шляпка, возможно, была уже немного чересчур.

— Вы правда думаете, что мне нужна помощь?

— Я считаю, что с моей помощью дела у вас пойдут значительно лучше, чем без нее, — ответила Эвелин, последовав за ним внутрь магазина. — Примите меня на работу, и я каждый день буду открывать за вас магазин в девять утра. Я буду протирать с полок пыль, консультировать покупателей и придумывать, как привлечь их еще больше. А еще я помогу вам правильно организовать книги.

— Они и так организованы, — фыркнул мистер Мортон, скрываясь за шкафом. — Вот почему я решил, что не буду никого нанимать. Я не люблю, когда в мои дела кто-то лезет.

— Когда кто-то говорит, что в его дела кто-то лезет, мистер Мортон, он обычно подразумевает, что дела эти идут наилучшим образом. А я — простите мне эту дерзость — не считаю, что это так. — Они были с ним одного роста, и Эвелин посмотрела ему прямо в глаза, в его добрые карие глаза. — Возьмите меня на работу, — сказала она. — Дайте мне месяцев шесть испытательного срока — допустим, до Рождества. И если я окажусь права, вы удвоите мне зарплату.

— А если вы ошибаетесь? — спросил мистер Мортон.

— Тогда вы можете вернуть все как было, и мы полюбовно с вами разойдемся своими дорогами, — ответила она. — Но я не ошибусь. Вот увидите.

Он снял очки и пощипал пальцами переносицу.

— А вы с характером, мисс Ситон. Вам это кто-нибудь говорил?

— Пару раз бывало, — ответила она.

Продолжая смотреть ей в глаза, он произнес:

— Чтобы вы понимали, работа будет непростой. Вы когда-нибудь стояли на ногах так долго, что в подошвы будто начинали впиваться иголки? Когда-нибудь просыпались с утра такой же уставшей, как ложились спать вечером? Вот как ощущается тяжелый труд, мисс Ситон. От него все болит. Он утомляет. Он влечет обязательства, какие приходится выполнять даже в те дни, когда хочется не вылезать из-под одеяла. Поэтому, прежде чем я протяну вам руку, прежде чем мы заверим сделку рукопожатием, я хочу убедиться, что вы твердо уверены в своем решении.

Эвелин подняла подбородок.

— Я знаю, кого вы видите, глядя на меня, — непреклонно сказала она. — Вы думаете, что перед вами состоятельная леди, такая, которая в своей жизни не поднимала ничего тяжелее иголки. Что ж, я не такая леди, мистер Мортон. Перестала ей быть. Я хочу работать. И брать на себя обязательства. Если вы просто дадите мне шанс, я покажу все, на что способна.

Он отвел взгляд и вытащил из брюк край рубашки, чтобы протереть очки.

— Знаете, — сказал он тихо, — думаю, я вам верю. — Снова надел очки и протянул ей руку. — Я буду платить вам столько же, сколько платил племяннику: фунт и два шиллинга в неделю, — пока вы будете с понедельника по пятницу выполнять ту же работу, что и он, и продавать столько же книг, сколько и он. И, как вы сами предложили, мы подведем итоги на Рождество.

— А как же выходные?

— На выходных прихожу только я, — ответил мистер Мортон. — По субботам тут тихо, а в воскресенье мы закрыты. С понедельника по пятницу будет вполне достаточно, вы согласны?

Эвелин кивнула. Один фунт и два шиллинга в неделю. Значит, в год она будет зарабатывать примерно пятьдесят семь фунтов. Этого же должно хватить, чтобы снять квартиру? Даже крошечную! Даже всего с двумя спальнями и кухней.