Встретимся в музее - Энн Янгсон

class="p1">Мы слушали «Мадам Баттерфляй». Очень неудачный выбор, не с музыкальной, а с сюжетной точки зрения. В первом акте нам все нравилось. Мало того что мы всю дорогу ничего не понимали, так еще и выпили в антракте вина, которое пронесли с собой в бутылочке из-под воды. Казалось, мы отлично проводим время. То есть я и в самом деле отлично проводила время, а Белла умело изображала радость и веселье. Во втором акте, несмотря на туманности сюжета, мы вдруг поняли, что мадам Баттерфляй бросил муж и, что еще хуже, у нее родился ребенок. Ко второму антракту Белла была в таком состоянии, что остатки теплого вина ей только навредили. По ее словам, музыка словно атаковала ее. Она дразнила своей красотой и ранила грустным сюжетом. Потом свет в зале снова погас и начался последний акт. Вы наверняка знаете оперу и помните, что его открывает грустная мелодия, под которую Чио-Чио-Сан ждет новостей от своего неверного мужа. Я почувствовала, что Белла вся затряслась. Она уронила голову на грудь, и когда я взяла ее за руку, ладонь была мокрой от слез. Холодных слез, от которых по моей голой руке побежали мурашки. Мне ничего не оставалось, кроме как помочь ей пробраться мимо полудюжины очень недовольных итальянцев и вывести ее на улицу. Мы сидели на ступеньках оперного театра, Белла всхлипывала, а я втайне мечтала о музыке, из которой меня так стремительно вырвали. Мы все еще сидели там, когда спектакль подошел к концу, двери открылись, и толпы возбужденных итальянцев вынудили нас подняться и уйти.

По дороге к дому Беллы я пообещала себе, что при первой же возможности схожу на другую постановку «Мадам Баттерфляй». Но обещания не выполнила. И больше никогда не была в опере. Купила компакт-диск, но когда в первый раз включила его, в комнате был Эдвард. Он не видел ни единой причины, почему я должна была слушать «эти завывания», и я не смогла даже притвориться – в своей собственной гостиной, под его неодобрительным взглядом, – что опера доставляет мне удовольствие. Я включала ее время от времени в машине, когда ехала куда-то одна, но потом мне начало казаться, что меня изначально ввел в заблуждение антураж: всемирно известный оперный театр, вечернее платье, итальянцы, жара, компания Беллы, а на самом деле я бы возненавидела оперу (как этого и ожидает Эдвард), если бы решилась посетить ее в унылой холодной Англии. Так что я больше не стала пытаться. Больше не возвращалась к этому кустику малины, чтобы проверить, не остались ли там, под листиками, пропущенные мной ягоды.

С концертами поп-музыки у меня тоже не очень складывается. В юности мы с Беллой несколько раз ходили в пабы на выступления каких-то модных коллективов и, как другие подростки, фанатели по группам и певцам, которых показывали по телевизору. А потом я десятилетиями не посещала никаких событий, хотя бы отдаленно напоминающих концерт популярной музыки. Но пару лет назад это все же случилось. Мой средний сын, Эндрю, сдает соломенные блоки в аренду для разных мероприятий. Он давно занимался продажей блоков организаторам ярмарок и маленьким частным птицефермам. Это небольшие прямоугольные блоки, которые легко может поднять мужчина (или женщина вроде меня). Но потом Эндрю удалось построить неплохой бизнес, сдавая в аренду соломенные блоки для массовых событий (свадеб, музыкальных фестивалей и тому подобного). За отдельную плату он строит из них целые конструкции: замки, крепости, коттеджи. У нас в семье он отвечает за все механизмы, следит за работой оборудования. Если Тэма в основном интересует литература по ротации сельскохозяйственных культур, то Эндрю в первую очередь ищет информацию о самой современной уборочной технике. Из всех моих детей он для меня самая большая загадка, хотя и двое других, ей-богу, загадочнейшие из земных существ. Я полагаю, что Эндрю счастлив. По нему никогда не скажешь обратного, и его энтузиазм в отношении сложных механизмов абсолютно неподделен, но я точно не знаю, способно ли это занятие обеспечить его финансово. Он очень замкнут. Он все еще живет с нами в одном доме, но сделал в свою комнату отдельный вход. Комната расположена над кухней, так что Эндрю превратил окно в дверной проем и приставил к нему деревянную лестницу. Поэтому я практически ничего не знаю о том, чем он занимается за пределами кабины трактора или сарая с сельскохозяйственным оборудованием. Он проводит там все свободное время, только изредка уезжая с парой приятелей и прицепом, груженным соломенными блоками и строительными инструментами.

В тот день, о котором я хочу рассказать, проходил музыкальный фестиваль – рядом с нашей фермой, но все же достаточно далеко, и ребята решили разбить там лагерь. Поэтому им понадобился кто-то, кто последует за ними на машине со всеми палатками, едой и прочим. Думаю, я поехала потому, что оказалась единственным человеком, обладающим страховкой на единственную машину, свободную на тот момент. Хотя, возможно, Эндрю выбрал именно меня, потому что захотел провести со мной время. Точно не знаю. Я была достаточно взволнована по дороге туда, представляя огромное пространство и толпу молодежи. У меня в голове была картинка, сформированная телевизионными репортажами с музыкальных фестивалей, я так и видела перед собой всех этих уверенных в себе, полных энергии меломанов, которые ведут себя так, будто судьба в их собственных руках. Люди более солидного возраста тоже приезжают на такие фестивали, даже те, кто старше меня, но я почему-то не сомневалась, что никто из них не явится во флисовой толстовке с эмблемой производителя сельскохозяйственных кормов. Я чувствовала бы себя куда лучше в самодельной юбке в стиле пэчворк и с косами, но такой юбки у меня нет, да и волос достаточной длины тоже.

Мы доехали до места раньше, чем начался сам фестиваль, и я тут же поняла, какими глупыми были мои опасения. Мы оказались на поле в окружении сотен самых разных людей, которые работали не покладая рук; они ставили палатки, монтировали сцену, устанавливали туалеты и продуктовые ларьки. Если поставить в один ряд всех, кто встретился нам в первый день фестиваля, я оказалась бы самой непримечательной. Для меня это обычное дело: слишком беспокоиться о том, что я буду чересчур выделяться на фоне других, когда на самом деле меня, скорее всего, вообще не заметят.

Целый день я носила еду и горячие напитки Эндрю и его друзьям, пока они собирали из соломенных блоков замок с высокими зубчатыми стенами. Туда можно было залезть по лестнице из небольших блоков, поверх которых