Парашюты и парашютисты - Нина Викторовна Романова

Вдруг Тася изо всех сил стиснула мои пальцы и закричала:

– Перестань орать, дура! Как я скажу Алисе, что её старая корова грохнулась с обрыва, потому что не смогла взять себя в руки?! Если не перестанешь визжать, я прыгну вниз вперёд тебя!

Прыгнет вниз! Я мгновенно замолчала. Таська может! Она может всё! Она прыгнет вниз вперёд меня!

Я задержала дыхание и рассудок начал возвращаться.

– Я страхую твои руки, – прижавшись к моему уху, спокойно проговорила Пышная. – Прямо под твоей ногой широкая ступень, вытяни ногу и встань на неё.

Я принялась тянуть ногу.

– Не могу, – прошептала я подруге, – не достаю.

– Тянись, ещё один сантиметр, я держу твои руки!

Я потянулась что есть сил, и вдруг носок ботинка упёрся во что-то твёрдое.

– Есть, – с облегчением выдохнула я.

– Встань на всю ступню, – приказала Тася.

Я попыталась, но мне не хватало роста. «Вот где нужны длинные ноги, а не на подиуме!» – промелькнула в голове очень своевременная мысль.

– Не могу, – уже в полный голос сказала я и снова закричала. – Я не могу!!! Я не могу!!!!

Но Тася спокойным, ровным тоном, словно мы сидели на кухне и у меня не получалось достать её любимую чашку с верхней полки буфета, продолжала командовать:

– Сейчас ты отпустишь правую руку и повиснешь на левой, тогда сможешь легко дотянуться ногой до опоры. Поняла? – переспросила она.

– Нет, – ответила я.

– Отпусти руку, – приказала Тася, но я вцепилась в канат так, что в глазах побелело.

– Дура! Отпусти канат! – закричала подруга, и я от неожиданности разжала пальцы.

Тут же моя подошва встала на плоскую широкую опору и, взглянув наконец вниз, я опустила вторую ногу. Канат остался гораздо выше моей головы, и я едва дотягивалась до него, держась одной рукой, которую Тася всё ещё прижимала к металлическому шнуру.

– Держись за мой ремень и отпусти вторую руку, – продолжала наставлять подруга, и я послушно разомкнула онемевшие пальцы, крепко уцепившись за Тасю.

Всего пять маленьких шагов отделяло нас от продолжения нашей спасительной тропинки, но эти шаги дались с большим трудом, и даже когда я почувствовала, что мы стоим на земле, я не смогла заставить себя отпустить Таю. Стоя спиной ко мне, она попыталась развернуться и, закинув руку через мою голову, прижала меня к себе.

– Отпусти ремень, – распорядилась она.

Я послушно оторвалась и тут же бросилась на спасительницу, обняв её так же крепко, как недавно стискивала канат.

– Дура моя, – ласково прошептала Тася, гладя меня по голове. – Как же ты меня напугала.

– Напугала? – переспросила я, не поверив её словам, – да ты всю дорогу на меня орала! Это я напугалась!

– А ты хотела, чтоб я ревела и паниковала вместе с тобой?

Мы стояли обнявшись.

– Это всё та чёртова птица! – закричала я, вспомнив причину, по которой потеряла баланс.

– Какая птица? – удивилась Тася. – Не было никакой птицы.

– Была! Я её видела!

Пышная с сомнением посмотрела на меня.

– Ты всё время пялилась на скалу, как ты могла что-то видеть?

Я помолчала, неуверенная уже в том, что в самом деле могла что-то видеть.

Мы наконец расцепили объятия и сели на рюкзаки.

– Давай попьём и попробуем пройти ещё пару часов. Там будет пляж, где мы и заночуем. Ты как? – спросила подруга.

– Я ничего. Только ноги трясутся, – я посмотрела на перчатки, – и руки, – рассмеялась я.

Тася протянула бутылку воды.

– Ну, тогда давай потихоньку, похрамывая и потрясываясь.

Я смотрела на неё и вдруг осознала, что Тася улыбается и шутит! Она шутит!

Я глотнула побольше воды, закашлялась и замахала руками.

– Фу ты! Подавилась, аж слёзы из глаз! – слукавила я, пытаясь скрыть истинную причину своей готовности расплакаться.

Подруга снова улыбнулась, а я, глядя на неё, подумала: «Я бы ещё раз прошла с этим чёртовым канатом, только бы ты была счастлива!»

Похромать как следует не удалось, Тася поторапливала меня, приговаривая:

– Нам нужно миновать узкую часть залива до двух часов. В два десять начнётся прилив, вода продержится до половины восьмого вечера. Не отставай.

«Не отставать» получалось с трудом. Рюкзак почему-то казался гораздо тяжелее, чем вчера, спина ныла, колени подкашивались. Мы шли вниз по склону, пальцы ног постоянно упирались в носок ботинка и вскоре каждый шаг стал причинять боль.

– Тася, мне надо снять обувь, – крикнула я и тяжело опустилась на поваленное дерево.

Подруга остановилась и, убедившись, что я сижу, тоже уселась прямо на землю.

Разувшись и стянув носки, я с ужасом уставилась на свои пальцы. Ногти посинели, словно по ним ударили молотком, а из-под одного сочилась кровь.

– Ужас какой! – воскликнула я. – Тася, ты посмотри на это! Что мне делать?

– Если ты сейчас же не поднимешься, мы не успеем до прилива.

Я вздохнула, обиженно глядя на бессердечную Таисью, надела, пересиливая боль, ботинки и заковыляла дальше.

Вскоре показался океан, и идти стало легче, как будто шум прибоя придавал сил. Мы спустились к бухте и пошли по песку. Вдоль кромки воды валялись вынесенные на берег причудливые водоросли, напоминающие круглую репу с очень длинным, как плётка, хвостом. Птицы с гордо посаженными головами разгуливали по песку и недовольно поглядывали в нашу сторону.

– Смотри, какие жирные чайки! – крикнула я Тасе. – Разъелись на рыбе!

– По-моему, это альбатросы, они крупнее чаек, – ответила она, не останавливаясь.

Песчаная полоса стала уже, к океану подбирались скалы, тут и там попадались большие, омытые волнами камни, меняющие свой цвет каждый раз, как воде удавалось накрыть их с верхом. Солнце, наигравшись лучистыми зайчиками на мокрых каменных боках, снова высушивало великанов до скучного серого оттенка, словно дразня и приглашая волну подобраться и освежить краску.

Я уже с трудом переставляла ноги, которые всё больше и больше заплетались за песок. Вдруг шедшая впереди меня Тася остановилась.

– Чёрт! – тихо выругалась она и начала смотреть по сторонам.

– Чего ты выглядываешь? – поинтересовалась я.

Пышная, бросив рюкзак, побежала к скале, что-то рассматривая.

– Тасюня, что ты ищешь?

Она уже мчалась мне навстречу и, подхватив поклажу, крикнула:

– Бегом! Давай за мной! Быстро!

Сначала я подумала, что она шутит, но подруга понеслась вперед с такой скоростью, что я сразу поняла: у меня нет шансов её догнать. Тася бежала какими-то зигзагами, то приближаясь к скалам, словно разглядывая в них что-то, то удаляясь, и, наконец, метров через двести с разбегу бросила рюкзак куда-то кверху и ринулась назад. Я стояла не в силах идти и, оглянувшись, заметила, что песчаная полоса почти совсем исчезла и вода подобралась к