Укради его удачу - Алёна Филипенко

Декоративные коньки, олени, светящиеся снежинки, шишки, шарики, звездочки — в доме не осталось ни одного неукрашенного уголка. У каждой стены хочется устроить новогоднюю фотосессию — настолько все красиво.

Лаки тут очень нравится: в просторных комнатах не будешь натыкаться на все подряд каждую секунду. И елку он сбивает только спустя час после нашего появления в доме.

— Ты целый час ничего не ронял! Это рекорд, Лаки! — хвалю я кота, поднимая елку и вешая обратно упавшие игрушки.

Поначалу я путаюсь в таком огромном доме. Постоянно теряю телефон, ключи, косметичку, расческу и множество других вещей. Злюсь на себя: надо уже определить им постоянное место.

Вскоре я узнаю правду об этом доме. Оказывается, его хозяин — Тимур. Когда я вижу из окна, как он, одетый в футболку в обтяжку, чистит снег, то просто теряю дар речи. Я ужасно возмущена: ему удалось обхитрить меня, обвести вокруг пальца, как лохушку!

Я прекрасно знаю, чего он пытается добиться, но ему это не удастся. Я не кошка в период течки, на самцов не бросаюсь. Я контролирую свои желания.

Из дома я съезжать не собираюсь. Такого щедрого предложения мне даже самая сильная удача не сможет подкинуть. Поживу здесь. Сколько? Пока Тимур не поймет, что я крепкий орешек и сдаваться не собираюсь, и не откажется от своей идеи.

Я знала, что Тимур будет ходить за мной хвостиком, — так и оказалось. Правда, часто я сама даю ему повод.

Например, однажды я куда-то дела телефон. Два часа поисков не принесли результата. Признаю поражение и иду к соседям просить помощи. Конечно, именно Тимур открывает дверь, будто только этого он и ждал. Стоит в рубашке нараспашку, оголяющей безупречный рельеф мышц, джинсы спущены на бедра, обнажая резинки брендового белья.

— Тебе не холодно? — спрашиваю я, разглядывая потолок. Пытаюсь удержать на нем взгляд, но сильные мужественные руки и пресс притягивают, как магнит.

Тимур довольно улыбается.

— Холодно. Но я нищий студент, и у меня нет денег на одежду по сезону.

— Когда у тебя день рождения? Я подарю тебе худи.

Тимур хмыкает.

— Еще не скоро, двадцать третьего марта. Так что пока придется мне померзнуть. Или ты можешь согреть меня другим способом.

Я кашляю, не находя слов для ответа.

— Ты что-то хотела?

Я описываю проблему. Тимур рвется искать мой телефон вместе со мной, но я его останавливаю и прошу просто мне позвонить.

Однако звонок проблемы не решает. Телефон найти не удается. Приходится снова тащиться к Тимуру.

— Наверное, он на беззвучном режиме.

Тимур снова предлагает помощь, и на этот раз я соглашаюсь. Мы вместе прочесываем дом, и в конце концов именно Тимур находит телефон. Он не говорит мне об этом: просто подходит вплотную, держа руку за спиной, дерзко улыбается и заявляет:

— Танцуй.

Я хмурюсь.

— Давай сюда! — Я требовательно протягиваю руку.

— Не-а, — шире улыбается он. — Танцуй.

Я тянусь за спину Тимура, но он отступает на шаг. Теперь я вижу, что у него в руке действительно мой телефон. Я пытаюсь его выхватить, но Тимур уворачивается, пятится, спотыкается о диван — и падает на него. При этом будто случайно (а я уверена — специально) ставит мне подножку. Я теряю равновесие, падаю на него сверху. На мне тонкая футболка, и через нее я чувствую горячую кожу Тимура. Сцена ужасно нелепая, поэтому я пытаюсь быстро слезть с него и подняться. Тимур хохочет — ситуация его ужасно забавляет. Меня это злит.

Наконец я встаю. Тимур поднимается следом, смотрит на меня свысока и протягивает мне телефон.

— Ладно, ладно, Вишенка, отработала.

От возмущения у меня перехватывает дыхание. Я толкаю Тимура в грудь.

— Ты! Ты! Ты просто мерзкий, отвратительный, меня от тебя тошнит! Убирайся отсюда!

Тимур снова хохочет.

— Надо же! Я вызываю у тебя столько чувств! Это моя маленькая победа!

Указательным пальцем он оттягивает мою нижнюю губу. Все происходит за мгновение: я не успеваю среагировать и остановить нахала. Дергаю головой и отбрасываю его руку слишком поздно.

Тимур подмигивает и уходит к себе.

Я смотрю на свой телефон и рычу от злости: ни одного пропущенного!

Следующие несколько дней я продолжаю получать корзинки. В каждой — записка с каким-то милым посланием и обязательно наклейка с котиком.

Где-то после четвертого котика я понимаю, что не могу жить без этого ритуала. Записки — моя новая зависимость. День кажется прожитым зря, если я не получу новую наклейку с котиком.

Я догадываюсь, что Тимур ждет, когда я приглашу его на ужин. Но фигушки: цель у него совершенно не благородная, и не в моих интересах проводить с ним вечер.

Тимур всеми силами пытается добиться новой встречи: часто перехватывает меня у дома, а один раз даже сел со мной на один автобус, когда я ехала на работу. Сказал, что ему тоже надо в Пустовино (в чем я сильно сомневаюсь). Тем не менее Тимур доехал со мной до самого конца.

Он слишком часто чистит снег. Новый еще не успевает выпасть, как Тимур уже выходит с лопатой в своей неизменной обтягивающей футболке. Я украдкой наблюдаю за ним из окна. Мне нравится на него смотреть, но он не должен об этом знать. Правда, однажды Тимур поднял взгляд на мое окно, и я быстро юркнула за занавеску, а потом, сгорая от стыда, мучались неизвестностью: заметил он меня или нет?

В середине недели, вернувшись с работы, я не могу открыть дверь. Ключ застревает в замке и не поворачивается. Приходится опять идти к соседям. Конечно, дверь открывает Тимур. Я даже думаю, что это он подстроил: например, засунул монетку в замочную скважину, чтобы я не смогла попасть домой.

Описываю Тимуру проблему. Он и правда как будто не удивлен, понимающе кивает.

— Ага, иногда заедает. Пойдем покажу, как надо.

Мы вместе подходим к входной двери.

— Вставь ключ, — говорит Тимур.

Я делаю, как он сказал, и в этот момент он тесно прижимается ко мне сзади, накрывая ладонью мою руку с ключом. Я напрягаюсь и перестаю дышать. Близость Тимура дезориентирует меня. Я чувствую запах жвачки, свежепостиранной футболки, а еще — какой-то неповторимый аромат, напоминающий одновременно влажное сено и лес после дождя.

— Расслабься, — шепчет он на ухо, а затем ведет мою руку вверх. — Нужно немного приподнять и только затем повернуть.

Раздается