Красная Поляна навсегда! Прощай, Осакаровка - София Волгина
Подруги были счастливы до умопомрачения. Еще бы! Хорошие импортные сапоги – дефицит номер один. И чтоб теплые были, и удобные, и красивые. Вообще, надо сказать, Женька была одной из самых модных студенток техникума. Умела она одеваться и преподнести себя. Спасибо мамочке! Она редко отказывала ей в покупке обновы. Конечно, Женька не наглела. Она давно научилась покупать не очень дорогие вещи, но которые смотрелись на ней весьма привлекательно. Мама была довольна ее вкусом, может, поэтому редко отказывала лишний раз дать денег. К тому же, Женя заметила, что маме нравиться ее фигура: выросла она выше и стройнее своих сестер. Естественно, маме хочется нарядить ее покрасивее.
Женя шла к автобусной остановке. Народу стояло полно. Двойка ходила довольно часто. Через минут тридцать она уже будет дома, рассказывать маме, как она переговорила с отцом. Но на душе было неспокойно. Она высказала ему все, что думала. Вернее, все что собиралась сказать ему, и, как мама хотела, чтоб она говорила с ним.
Думая о нем, вдруг вспомнила, как екнуло у нее сердце, когда услышала голос отца, и, как поздоровались, и, как была в напряжении от мысли, что ей надо ему все высказать. Она чувствовала, что ее папа соскучился за ней, не знает как с ней говорить, и, как бы теряется от ее односложных ответов. Ей хотелось увидеть его, посидеть рядом, обсудить сложившееся положение. Но это было невозможно. Никогда не придется, наверно, вот так запросто поговорить. Это бы не понравилось маме, считавшей себя однажды уже преданной одной из дочерей. Женька не могла себе позволить стать второй предательницей. В голове она, уже в который раз, прокручивала короткий разговор с отцом:
«Ну, что, Женя, приехала бы ты ко мне, погостила. Я бы тебе денег на дорогу дал, – услышала она на другом конце провода напряженный и просительный голос отца.
Что-то такое было в голосе, что она резко прореагировала:
– С какой это стати мне ехать к тебе? Неужели ты соскучился?
– Конечно, прошло столько времени, ты теперь совсем взрослая, – автоматически, как заученно ответил отец.
– Конечно, взрослая. Выросла без тебя! Ты мне нужен был, когда я росла. Но тогда ты меня не вспоминал, я тебе была не нужна. А теперь ты мне не нужен.
Зависла пауза. Женька помнила, как у нее пересохло в горле. Она чувствовала, что и у него дух перехватило. Он что-то начал говорить, голос не звучал, а шелестел:
– Женя, ты не все понимаешь…
– Я и понимать не хочу! Все, папа, нам не о чем больше говорить! Пока!»
Она резко положила трубку.
Ей было нестерпимо жарко в телефонной будке. Она давно развязала платок. Выскочив из кабины, Женя перевела дыхание. Села на скамейку в зале почтамта. Посидела минутку, подумала: «Кажется, все сделала, как надо. Пусть знает, что она за ним не плачет. До свиданья, милый папа! Точнее, прощай!»
Она поправила платок и пошла к остановке.
В автобусе было полно людей. Она встала у окна и разглядывала все что проплывало мимо ее окна. Вот Технологический институт. Здесь когда-то у Наташи были лабораторные уроки по химии, которые она ненавидела. Два дня в неделю, для сестры, по ее словам, были настоящими пытками. Химию она ненавидела всей душой…
Пол автобуса вышли на этой остановке. Женька перешла к освободившемуся месту у другого окна. Мимо проплыл кинотеатр имени Чокана Валиханова. Здесь она недавно смотрела фильм «Ромео и Джульетта» по Шекспиру. Вот это фильм! Она смотрела его шесть раз! И еще бы смотрела! Молодцы американцы. Оливия Хасси в роли Джульетты прелесть!! И Леонард Уайтинг, как Ромео – бесподобен!
После здания Технологического института, впереди никакого освещения, кругом темень до самого спального района микрорайона.
Проехали микрорайон, самое неприятное место; здесь часто густо на автобус садилось хулиганье и норовило пристать. Вот и родная «Клубная» остановка. Когда она свернула в свой переулок, было уже совсем темно. Скорее всего мама ждет ее у дома. Слава Богу, на столбе у дома Степановых обычно светит фонарь. Ей всегда казалось, что у фабричного дувала по вечерам кто-то жмется. Да, страшновато ходить по их узкому переулку. Наметанным глазом Женька определила, что мама, конечно, ее ждала у калитки, теперь, заметив ее, пошла навстречу. Женька ускорила шаг.
* * *
Алекси путался со многими Осакаровскими девчатами. Но ни к кому серьезно не относился. Кики трясла его душу всякий раз, когда до нее доходила новая сплетня. На этот раз у него появилась зазноба в Караганде.
– Ну, и что теперь ты будешь гонять свою машину из-за нее за сто двадцать километров в город? – возмущенно спросила в один прекрасный день младшая сестра?
– Цыц, девчонка! Не лезь не в свое дело, – отмахнулся брат.
Кики выжидательно посмотрела на него. Алекси отворачивая лицо, наигранно смеялся.
– Ты не отворачивайся, а хоть скажи, что за краля, может, какая беспутная, а ты бензин жжешь, машину гоняешь ради нее, – требовательные глаза Кики смотрели на сына в упор.
Алекси виновато отвел глаза:
– Да, мать, о чем ты говоришь? Нормальная девчонка. Все нормально.
– Но не гречанка же? Какая достойная гречанка будет по ночам с тобой встречаться?
– Не гречанка.
– И плохо, что не гречанка, ясно, что какая-то салахана…, – Кики сердито сдернула с головы платок и села на кровать. Аккуратно убранная постель почти не прогнулась под ее воздушным весом.
– Русская, что ли? – полюбопытствовала сестра. Ее интересовало все в жизни брата. Марика превратилась в хорошенькую девушку, и она с удовольствием вдыхала новую для нее взрослую жизнь. Но пока никто из парней за ней не ухаживал. А так хотелось! Где же ее принц? Конечно, не такой старикан, какой был у Аницы. Интересно на ком женится ее симпатичный
