Океан - Лара Тополева
Кандидатов кавказской национальности Алина отмела сразу. Не её типаж, плюс почти все они немножко женаты на женщинах своей национальности. А вот один с красивым именем Кирилл. Шатен с карими глазами и светлой кожей. Роковой и вечно недоступный тип мужчины… Плюс младше Алины на одиннадцать лет. Но она всё равно лайкнула – почти сразу в ответ засветилось сообщение.
«Привет. Мы вроде понравились друг другу. Встретимся?» Она сорвалась с дивана и бросилась к зеркалу. Глаза горели болезненным огнём, щёки слегка осунулись, но в остальном всё было очень ничего.
«Да, – ответила она. – Сегодня вечером».
А вдруг ей повезёт – после всего, что она прошла с Алексом? Разве она не заслужила, не выстрадала? Так думала Алина, подставляя лицо горячим струям воды. «Вот так, с первого попадания?» – иронически возразил Алинин внутренний скептик. «А почему бы и нет? Вай нот?» – мысленно возразила скептику оптимистка Машка со своим стенопробивающим русским акцентом.
Алина с трудом откопала чёрное бельё – лифчик, перекрывающий циркуляцию крови, и трусы, натирающие только что побритую зону бикини. Там же в шкафу нашла чёрное платье в бельевом стиле, ни разу не надетое, но почему-то не выброшенное пять лет назад. Настроена она была чрезвычайно решительно.
Он что-то рассказывал о себе, но Алина почти не слушала, лишь любуясь – темноглазый, расслабленный, чувственный, но при этом мужественный. Очевидно, не создан для серьёзных отношений, ну и ладно. Её это тоже не интересовало, по крайней мере на данный момент. Всё, что она хотела, – нежности, теплоты, страсти, лёгкости… Она снова чувствовала своё тело, которое откликалось на прикосновение другого мужчины, ощущала исходившую от него энергию. Когда они засыпали, он гладил её по волосам, и Алина думала, что вот это состояние, такое полное и глубокое, и есть то самое лекарство, уничтожающее все остатки обид и разочарований.
Вечером, дома, она катала его имя во рту, как карамельку, – Кирилл, Кира, Кир – и даже сделала небольшое открытие: Кирилл наоборот получалось «Лирик». В нём и правда было что-то лермонтовское – ей вдруг захотелось его нарисовать… Это не был клин клином. Это был бронетранспортёр, который просто вышиб из её головы всё то, что называлось Алексом.
«Такой молодой, высокий, худой, с тёмными, как вишня, глазами – и мой». Она улыбнулась, заварила себе кофе и включила радио. «I take this magnetic force of a man to be my lover[34], – вещала Тэйлор Свифт. – Can we always be this close, forever and ever?»[35] Она представила себе, как Кирилл готовит им утром завтрак и как она подходит к нему сзади и обвивает руками его тонкую талию, а потом поднимается на цыпочки и касается губами его шеи… Стоп, Алина, не мечтай, пожалуйста, не погружайся в другую реальность. Только здесь и сейчас – никаких ожиданий. Растворяйся в моменте счастья, а не в человеке…
А потом он просто перестал звонить. Она ждала его звонка два дня, три, четыре. На пятый решила оставить сообщение, которое, как она и предполагала, осталось без ответа.
Ну что ж, тоже опыт, и не самый неприятный. Расстраиваться из-за этого было настолько же нелогично и абсурдно, как если бы она расстроилась потому, что ей не перезвонил Том Круз из её безумных ночных фантазий. Зато теперь она могла засесть за мольберт.
Глава 31
После известия о разводе «детей» Клавдия летала на всех воображаемых крыльях. Она посмотрела на часы – в России было семь утра, и женщина решила, что сейчас как раз самое время позвонить подруге. Саша ушёл на очередную свиданку, а её прямо распирало поделиться прекрасной новостью.
– Аллё, – ответила подруга слегка спросонья.
После обязательных приветствий и вопросов о здоровье Клавдия наконец-то перешла к главной части.
– Угадай, где я? Сижу на балконе и смотрю на океан. Нет, это новый дом Сашеньки, в старом ОНА осталась. Да, уже разошлись, – подтвердила она. – Начали бракоразводный процесс. Нет, ничего она не отхватит – у него самый дорогой адвокат в городе, так что всё путём. Никита? А что Никита? – раздражённо переспросила Клава. – Он уже взрослый, всё сам понимает. Зачем ему слушать ссоры родителей и визги этой истерички? Ничего с ним не станется – не он первый, не он последний. И вообще – жизнь сложная штука, пусть закаляется – мужчиной вырастет…
Дальше последовали вопросы о личной жизни Алекса.
– Нет, пока не нашёл, в поиске, встречается, перебирает. Да какая с ним не пойдёт? Красавец, президент нескольких компаний, да ещё с таким шикарным домом… Да, так и живём… Я пока тут, сыну помогаю – стираю, готовлю… Как всегда – на том свете отдохну… Ага… Спасибо… Да, дольше, чем я рассчитывала, но всё вышло отлично, – она улыбнулась. – Я же тебе говорила, всё будет именно так. Ты меня знаешь – я всегда добиваюсь своего.
Алекс вернулся рано – в начале одиннадцатого. Девушка поела суши, запила саке и чего-то заторопилась домой – пришлось отвезти. В машине он подумал, что больше ей не позвонит – какой смысл? Это совершенно чужой человек, зачем тратить энергию на то, чтобы его узнать? Да ну, бессмыслица какая. Зачем вообще все эти свидания? Всё равно это ничем хорошим не кончается, не стоит и начинать…
Он ещё не слышал слов матери, доносившихся с лоджии, но через паутину мыслей пробивались её оптимистические нотки. А вот он характером явно не в неё. Хотя Алекс никогда не слышал, чтобы в доме говорили про депрессию, но ведь не просто так выпивал отец, явно в целях self-medication[36]. Однажды он спросил мать об этом, на что она отмахнулась – какая там депрессия, так, пил «баловства ради». Ничем её не пробьёшь. Он прислушался. Она щебетала с подругой. Алекс услышал обрывок разговора матери, и ему стало совсем тошно. Он быстро накидал вещи в рюкзак и выехал в Биг-Бэр.
Когда за Алексом закрылась дверь, психологически стало легче, пришла некая завершённость. Алина знала, что приняла единственно правильное решение. Не Тереза, была бы другая. С тем же упорством, с каким Алекс достиг вершин в бизнесе, теперь он был нацелен на поиск своей идеальной спутницы жизни. Он продолжал бы сидеть на дейтинг-сайтах, бегать на свидания, пока не добился бы своей цели, а она бы только изводила
