Красная Поляна навсегда! Прощай, Осакаровка - София Волгина
– Ну, что ж, хорошая новость, – последовало едкое замечание Ирини. – Езжай. Переедь к Катьке. Тоже будешь с новой мамочкой целоваться.
– Ну, мама, скажешь же такое. Катька не целуется с ней. Она не хочет с ней жить. Меня ждет, чтоб решить этот вопрос.
– Давай, давай. Посмотрим, что у вас выйдет… Она же прописана, как пить дать, там. Как вы ее выдворите, умницы мои?
– Не помню, что-то она мне говорила об этом. Кажется, она не прописана.
– Неужели у него хватило ума не прописывать ее. Надо же! Не совсем мозгов лишился!
– Да, ладно тебе, мама! Все уже в прошлом, а ты все никак не успокоишься.
– Ты меня, красавица моя, не затыкай…, – взвилась Ирини. – Успокоишься тут с вами! – она помолчала, думая о своем. Телевизор работал несмотря на то, что передача была на казахском языке.
– Выключить телевизор? – спросила Наташа немного погодя.
– Да пусть говорит. Лягу, не засну. Только под телевизор и засыпаю. Сейчас будет что-нибудь на русском, – Ирини разматывала узелок своих опять отросших и поредевших волос, готовясь ко сну.
«Интересно, волос у мамы так мало на самом деле, но, когда она причесана, это не заметно», – отметила про себя Наташа.
Как будто разгадав ее мысли, Ирини пожаловалась: «Волосы сыплются и день и ночь. Боюсь скоро останусь лысой».
Наташа еще раз пристально взглянула:
– А так – совсем незаметно.
– Незаметно? Может оттого, что он у меня пышный. У моей мамы тоже пышные волосы были. А у Кики волос густющий, но не пышный. У нее косы были толщиной, как моя рука.
– Ничего себе! Мне бы такие…
– Теперь они у нее, конечно, не то, но гораздо лучше моих.
– Ладно уж прибедняться. Зато ты у нас красавица, – польстила ей дочь.
– Была когда-то.
– А, что тебе сто лет, что ли? Тебе сорок два. Это еще не возраст.
На самом деле она считала, возраст у нее очень даже приличный, но надо же маму как-то поддержать. Наташе было жаль ее: «Ну, что она видела в этой жизни? Ничего!»
– Ну, расскажи подробно, кто там был на похоронах. Как все происходило, – снова задала Ирини волнующий ее вопрос.
– А что? Женя не все рассказала?
– Ну, и ты расскажи.
Наташка рассказала кого видела: дядю Митю-чечена, дядю Федю, Федьку-Ду рака, тетю Аницу. А больше никого она не знала.
«Не густо», – подумала Ирини, – Женя и то больше рассказала».
Ирини подождала, может дочь еще что скажет, но та скучающе смотрела передачу… Ирини тоже вперилась в телевизор.
«Как тетка Райка быстро забрала своего «любимого племянника», – подумала Ирини. – Ну что ж, родственнички один другого стоили. Недаром, они мне недавно снились, что мы все втроем идем к морю, а он ведет ее под ручку, чуть ли не в обнимку. Вот и теперь пусть радуются вместе», Ирини устало оглянулась на Наташу.
– Да, еще одна новость, – прозвучал голос дочери, – дядя Федя Александриди отправил свою дочку, Ларису, учиться в медицинское училище в Караганду, так сказать, в родные пенаты. По знакомству, конечно. Теперь не просто даже в ПТУ поступить, Боже мой! Будет наша сестрица медсестрой через три – четыре года. Столько, кажется, там учатся? Я из Казахстана на Кавказ, а она оттуда – в Казахстан. Поменяемся местами, так сказать, – съехидничала Наташа.
– Да у них все учатся здесь. Митькины дети – Валя и Сашка тоже в Караганде.
– В том то и дело! Так что это – проторенная дорожка в деле получения образования. Я ж тоже здесь закончила свой институт. Спасибо, мама, твоей взятке. И Женя в Алма-Ате учится. Одна наша Катя будет на Кавказе грызть гранит знаний, чтоб получить профессию.
– Да, уж дай-то, Бог! Что-то не верится мне, чтоб она собралась учиться. Отец умер, кто ее будет поддерживать? – вопрошала мать, как бы обращаясь к самой себе.
Помолчав, она все-таки добавила, явно желая, чтоб сестры донесли Кате материнское обещание:
– Я б ей помогала, если б поступила. Ведь эта Барановна когда-то мечтала на английский язык поступить.
– Мне она ничего не говорила об планах на учебу. Как-то не заходил разговор.
– Теперь, когда поедешь, советуй пойти учиться. Работать всегда успеет.
Ирини и Наташа переглянулись.
– Конечно, мама. Обязательно скажу. Хотя мне кажется, ей не до учебы будет. За ней ухлестывает племянник тети Марицы, Колька Сидеропуло. Его все называют Нико.
– Здравствуйте, главное мы услышали в последний момент, – уставилась на дочь Ирини. Рассказывай, что за Нико?
– Он сын тети Марфы и дядь Харлампа Сидеропуло.
Ирини опять пристально посмотрела на дочь:
– Слушай, а эта Марфа не сестра Марице?
– Да, они сестры.
Ирини заулыбалась:
– Понятно. Я знаю их обоих! Я и раньше догадывалась. Мы с Кики даже ездили в эту Красную Поляну, когда все мы были еще девчонками. Кики переписывалась с ними одно время.
– Ну, и дела! – теперь пришла очередь удивляться Наташе. – Так тетя Марица тебя знает?
– А ты ей фотографию мою показывала?
– Да, я ж не везла с собой альбом. Он же тяжелый.
– А вот повези.
– Повезу, конечно. Жаль ее фото не взяла тебе показать. Может, это совсем не те сестры. Мало ли сестер Марф и Мариц.
– Может и не те… Кто его знает, – устало согласилась Ирини. – Ты, лучше скажи, как жених Катькин выглядит.
– Такой симпатичный, невысокий, – Наташа поморщилась, – не в моем вкусе.
– Ну, а семья какая?
– Мать так себе, на мой взгляд. Тетя Марица намного интересней. А отец, ничего вроде. Добрый. Но выпивает.
– Это плохо! Яблоко от яблони далеко не падает. И сын, значит, будет выпивать.
– Да нет, как будто не пьет. Когда же пить? Он работает шофером.
– Найдет время.
– Ну, не знаю. Они же еще не женятся. Просто он за ней бегает. А она, спокойно дышит. Так, что нет причин волноваться. Да, и не станет же она выходить замуж: ведь папа только что умер.
– Да, не раньше, чем через год положено, – согласилась Ирини.
* * *
В конце июля Ирини съездила в Осакаровку продать урожай винограда. Нужно было срочно готовить свадьбу Катерине. Все – таки собралась она замуж слишком скоро после смерти отца. Ирини радовалась, что дочь решила делать свадьбу в Джамбуле, в доме матери. Так, что ехала Ирини самолично пригласить родных на свадьбу и заодно сделать какой-никакой капитал, чтоб не ударить лицом в грязь перед людьми. Везла она в этот раз очень много фруктов, благо, виноград и
