Год без тебя - Нина де Пасс

Соединение прерывается, и Гектор, не подозревающий о том, что я рядом, бьет трубкой по аппарату. Шум разносится по комнате, превращаясь в свирепое крещендо. Вид у него по-прежнему расстроенный, и у меня нет сомнений, что, продолжи он в том же духе, телефону несдобровать. Я выхожу из тени, чтобы остановить его, и он круто разворачивается, напуганный моим внезапным появлением.

– Давно ты здесь, Кара? – резко спрашивает он.

Я отступаю на шаг.

– Я…

Лицо у него все так же напряжено.

– Ты подслушивала?

– Я не знаю испанского, – торопливо сообщаю я.

На его лице проступает облегчение.

– Точно, – говорит он скорее себе, чем мне.

– Что происходит? Ты в порядке?

Гектор смотрит на меня, но кажется, будто сквозь.

– Я… В порядке?.. Нет, – наконец отвечает он. – Нет. Я не в порядке.

Проскользнув мимо меня, он выскакивает из комнаты до того, как я успеваю спросить еще хоть что-то.

Гектор не появился даже к концу учебного дня. Мы с Рэн и Фредом не сводим глаз с дверей, ждем, когда он объявится, и впервые за долгое время я забываю про свой сон; я вообще забываю о себе.

Когда приходит время домашки, становится ясно, что дело плохо.

– Зачем директор сюда пришел? – спрашивает Рэн.

Мистер Кинг стремительно пересекает зал и останавливается, чтобы поговорить с одним из дежурных учителей. Загораживая мне обзор, к нашему столу приближается какая-то фигура – сфокусировавшись на ней, я вижу, что это миссис Кинг.

– Вы видели Гектора? – без предисловий спрашивает она.

– Его весь день не видно, – говорит Фред. – И когда я проснулся, в спальне его уже не было. Все нормально?

На долю секунды ее глаза вспыхивают тревогой, но затем принимают прежнее выражение.

– О да, – отвечает миссис Кинг, – мне просто нужно обсудить с ним план его поездки в эти выходные. Если увидите его, отправьте ко мне, хорошо?

– Конечно, – произносит Рэн.

Миссис Кинг оборачивается к мужу; краем глаза я замечаю, что она коротко качает головой.

Рэн поворачивается к нам.

– Что происходит? Куда он подевался? Он ни разу не пропадал – ну, с тех пор как…

Фред бросает на нее предостерегающий взгляд.

– Мы должны его найти, – говорит он и тут же поднимается с места. Его стул скрежещет по деревянному полу. – Я проверю спальное крыло с нашей стороны на всех этажах.

– И на крышу надо заглянуть, – добавляю я.

Он отвечает кивком.

– Рэн, ты проверь девчачьи спальни, а ты, Кара, можешь этот этаж обойти. Встретимся у главного входа через тридцать минут.

Я заглядываю во все классы, прохожу секретным коротким путем, который он мне показал, я даже ищу те пути, о которых не знаю, но в глубине души понимаю, что Гектора мы не найдем, если он сам того не захочет. В отличие от моего небезупречного плана отсидеться в классе до конца дня (что, похоже, было предсказуемо – судя по тому, как легко Гектор меня отыскал), он со своей задачей справляется блестяще. Справедливости ради, он здесь достаточно давно, чтобы знать, где слепые зоны.

Входная дверь снова отперта, за ночь снегопад ослаб, и выходить на улицу можно, но по краям пропаханных в снегу тропинок все равно возвышаются метровые сугробы. Я стою в дверном проеме – одной ногой на улице – и жду, когда вернутся Рэн и Фред. Куда бы я пошла, будь я на его месте? Я прокручиваю в голове известные мне факты. Что я знаю? Что сегодня утром он был расстроен звонком из дома. Что он не явился ни на уроки, ни на завтрак, обед или ужин. Что его не было в спальне, когда проснулся Фред. Я – последняя, кто его видел, это было в шесть утра. Тринадцать часов назад. Но директор и миссис Кинг озаботились его поисками только вечером. Значит, они видели его позже, так ведь? Однако у него все равно есть фора. Только трудно понять, насколько она велика.

Поблизости станция фуникулера светится на фоне вечерних сумерек. К ней движется группа учеников. До меня доходит, что сегодня вторник – день, когда нам разрешается ездить в поселок. Я опускаю взгляд на наручные часы. Время восемь пятнадцать вечера, и, поскольку движение снова запустили после метели, всем, должно быть, не терпится наконец-то выбраться из клаустрофобного заточения, в котором мы провели последние пару дней.

Что-то щелкает у меня в голове.

– Не нашла? – спрашивает Рэн, когда они с Фредом подходят ко мне.

– Нет, но у меня есть одна мысль, – отвечаю я, уверившись в своей догадке. – Если бы я решила уехать домой без ведома школы, как бы я это провернула?

– Ну, для начала тебе пришлось бы добраться до аэропорта, – нахмурившись, говорит Фред. – Такси отсюда – не вариант, все они запрашивают одобрение школы, и тебе не обойтись без разрешения от родителей или записки от учителя.

Я раздраженно скриплю зубами. Может, я и ошибаюсь – может, я и не понимаю его.

– Но ведь из города можно выехать, так?

– Да, конечно, – говорит Рэн. – Оттуда прямо до аэропорта ходит автобус, но фуникулер…

– Снова открыт, – заканчиваю я за нее.

Она задыхается от волнения.

– Боже, его исключат, если он попытается уехать сам. Это единственное правило, к нарушению которого школа относится самым строгим образом, – нельзя уезжать без разрешения. Такое не сойдет с рук даже ему. Мы должны его догнать.

21

Пять минут мы ждем, пока придет следующая кабинка фуникулера. Время замедляется просто невыносимо, каждая секунда растягивается до бесконечности. Мое волнение никак не связано с поездкой по канатной дороге, его единственная причина – исчезновение Гектора. Это иной вид тревоги, к такому я не привыкла. Руки не дрожат, ладони не потеют, я не чувствую опустошающего ужаса – на сей раз он давит своим весом, и кажется, что я могу лопнуть под его тяжестью. Только теперь, когда Гектора нет рядом, я понимаю, что моя жизнь здесь без него немыслима.

В центре городка дают концерт – смутно помню, что объявление о нем висело на информационной доске в общей комнате. Несмотря на недавний снегопад, улицы забиты людьми, и продвигаемся вперед мы медленно. Я представляла себе, как бегу к автобусной остановке, но в реальности все иначе. Мы вынуждены протискиваться сквозь толпу, и нас постоянно сбивают с пути те, кому неведомо, как важна наша миссия.

Посреди городской площади под старомодной часовой башней стоит сцена, рядом с заранее установленной рождественской елкой,