Сипсворт - Саймон Ван Бой

– Из-за меня? – спрашивает Хелен заглядывая в тапок, чтобы проверить, не разбудила ли вся эта свистопляска ее мышь.

Со штанины доктора Джемаля свисает клок разодранной ткани, открывая взорам волосатое бедро.

– Что тут, черт побери, творится? – решительно вопрошает Хелен. – Сплю себе спокойно, и тут ни с того не с сего карнавал под дверью!

– Я просто заехал узнать, как у вас дела, – отвечает доктор Джемаль, оглядывая остальных. – Видимо, мы все здесь по одной и той же причине.

Но Хелен все еще растеряна. Она указывает на стремянку:

– А вавилонская башня зачем?

Сесил засовывает руки в карманы и переминается с ноги на ногу.

– Если честно, мне приснилось, что вас ограбили и забрали Сипсворта… Я решил, это мне подсознание так подсказывает, что надо бы вам в саду установить датчики движения с лампочками.

Хелен уже готова что-то ответить, но в этот момент библиотекарша поднимает запястье с часами:

– Уже почти час дня, правда.

И тут просыпается Сипсворт. Встает на задние лапки и принюхивается. Никаких проблем с дыханием он, судя по виду, не испытывает совершенно.

Лицо Доминика светлеет при виде маленького зверька.

– Раз так, – говорит Хелен, – думаю, нам всем лучше зайти в дом.

Она ведет всю толпу через прихожую в гостиную, держа на весу тапок с Сипсвортом – как будто он крошечное цирковое животное, возглавляющее процессию.

– Рассаживайтесь все, – велит Хелен своим гостям, все еще недоумевая, как это их угораздило явиться одновременно.

Остатки ее импровизированного пира до сих пор расставлены на столике, и Доминик принимается перекладывать себе в ладонь чипсы.

Сесил присвистывает:

– А вы как будто нас ждали, леди! Это же… мини-самса, если не ошибаюсь?

Хелен обводит рукой ассортимент блюд:

– Угощайтесь… только, предупреждаю, они довольно долго так простояли.

Сесил похлопывает себя по животу:

– За это не волнуйтесь. Здесь все чугунное!

Посадив Сипсворта в его аквариум и извинившись, Хелен удаляется, чтобы переодеться.

Поднимаясь по лестнице, она слышит, как все друг другу надлежащим образом представляются. Немножко похоже на включенный телевизор, думает она, только люди настоящие, и сюжет разворачивается прямо тут, на Вестминстер-кресент.

Развязав халат, Хелен выскальзывает из ночнушки и уделяет внимание тупой боли в спине – надо полагать, у нее артрит. Она трет поясницу, потом замирает неподвижно. Ждет, пока пройдет, надеясь, что это всего лишь побочный эффект от нескольких лишних часов, проведенных в постели.

Проводя расческой по волосам, Хелен все никак не может поверить, что у нее внизу собрались аж четверо – пятеро, если считать Сипсворта.

Снизу доносится смех – доктор Джемаль и Сесил рассказывают какую-то историю.

Что ей с ними со всеми делать? По крайней мере, пока что они вроде бы развлекают друг друга самостоятельно.

Когда Хелен заходит в гостиную, доктор Джемаль и Сесил сидят на полу, разглядывая кислородную камеру.

Оба они встают, заметив, что она за ними наблюдает.

– Выглядите как картинка, – говорит Сесил. – Какая милая блузка… Колокольчики, если я ничего не путаю.

Библиотекарша указывает на Хелен своей тросточкой:

– Еще всего-то три месяца, и они начнут расцветать по берегам реки.

Сесил раскатисто смеется:

– Чур, сначала подснежники.

Половина лакомств, выставленных на стол вчера вечером, уже съедена. Доктор Джемаль проглатывает то, что жевал:

– Подснежники, они вообще-то ядовитые, если их употребить внутрь.

У Сесила удивленные глаза:

– Правда, что ли?

– Да, к нам в прошлом году привозили ребенка… маленькую девочку.

Лицо библиотекарши омрачается, она косится на сына, который наблюдает за мышью, сидя на ковре:

– Ой, надеюсь, она в итоге поправилась.

– Все обошлось, но родители перепугались. Это вроде из-за алкалоидов… в одуванчиках они тоже содержатся.

Сесил выразительно машет указательным пальцем:

– Так-так, это полезно знать, буду предупреждать своих покупателей, у кого маленькие дети или собаки.

Хелен подходит ближе и окидывает взглядом всю компанию:

– Кто хочет чаю?

К счастью, поднимаются только три руки – задав вопрос, Хелен вспоминает, что у нее всего три чашки, причем одна с щербинкой на краю.

Доминик продолжает пристально наблюдать за Сипсвортом, не обращая никакого внимания на разговоры вокруг.

– Он любит сладкие напитки, – сообщает Хелен библиотекарша, – хоть это и ужасно вредно для зубов.

На кухне Хелен находит коробку с чайными пакетиками. Наполняет водой чайник. Облокачивается на кухонный стол. Бездумно разглядывает тостер. Беседа в другой комнате льется как будто без конца и краю. Как совершенно чужие друг другу люди находят столько тем для обсуждения, Хелен затрудняется понять.

Когда чай готов, она выносит его гостям на подносе. Ставит на стол сахарницу. Возвращается в кухню. Наливает два стакана лимонаду, один себе, другой Доминику.

Даже с напитками в руках ее гости не прекращают болтовню. Сипсворт носится в колесе, дополняя разговор непрестанным дребезжанием.

И ведь никак их теперь не выставишь, думает Хелен. Ей хочется только одного: провести воскресенье в тишине и спокойствии. Однако без сидящих в гостиной людей ее мышке, вероятно, пришел бы конец. Эта мысль заставляет ее волей-неволей улыбнуться.

– А давайте выйдем в сад? – предлагает она вслух.

Сесил ставит на стол пустую чашку с щербинкой.

– Эх, если б я знал. Привез бы причиндалы для барбекю!

На заднем дворике покрытые мхом камни мощеной площадки и разросшиеся кусты поворачивают разговоры в новое русло. Сесил показывает, какие сорняки подлежат прополке. Прикидывает, что он тут может сделать, когда немножко потеплеет.

Доктор Джемаль спрашивает, куда он поставит сигнальные лампочки, и Сесил, точно экстрасенс, ощупывает руками стену дома Хелен, попутно объясняя, как правильно сверлить кирпич.

Хелен держится поодаль от остальных, но в какой-то момент рядом с ней оказывается Доминик:

– А у вашей… э-э-э… у вашей мышки вода должна быть какой-то определенной температуры?

Хелен на секунду задумывается.

– В книжке об этом ничего не было, так что, думаю, комнатная температура годится.

– Зимой они должны пить холодное.

– Да, Доминик, наверное, вы правы.

Удивительно, насколько другим он кажется теперь, когда немного привык к ней. Хелен интересно, есть ли официальное название у его психического отклонения и как оно лечится – медикаментами, психотерапией или комбинированным подходом.

Затем его внимание, похоже, привлекает что-то в конце ее садика и дальше, за живой изгородью, где реденький перелесок отделяет Вестминстер-кресент от пахотных полей.

– Если б я был мышью, жил бы там.

Хелен смотрит в ту же сторону.

– Но для них это далеко, – продолжает Доминик. – Мыши же меньше нас.

– Я тоже раньше жила далеко, Доминик.

Видимо почувствовав, как изменился ее тон, он поворачивается к ней.

– В Австралии, – добавляет Хелен.

– А там у вас были мыши?

Хелен улыбается:

– Раз уж вы