Сипсворт - Саймон Ван Бой
– Где я?
– Вы в больнице Мидоупарк, доктор Картрайт.
Хелен кивает – она понимает слова и узнает имя, но как будто не может поместить все это в контекст.
– К вам посетитель пришел. Долго ждет уже. Сейчас я его впущу.
Сразу же после ухода медсестры к ней в палату заходит крупный мужчина, вид у него потрепанный. В одной руке он несет гроздь винограда, в другой букет цветов.
– Здрасьте, леди.
Голос Хелен узнает первым делом:
– Сесил?
– Он самый. Ну вы нас и напугали в воскресенье.
И тут Хелен вспоминает. На нее обрушивается реальность произошедшего. В руке у нее тапок. Но в нем ничего нет. Никого. Он пуст.
– Сипсворт! – судорожно выдыхает она.
Сесил похлопывает ее по плечу.
– Сохраняйте спокойствие, Хелен. Пожалуйста, не накручивайте себя.
– Где он? Вы его нашли?
– Послушайте, Хелен. Прошу вас, расслабьтесь, потому что он в порядке, он вполне доволен жизнью… Я в этом уверен.
– Вы нашли его, Сесил? Где моя мышь?
– После того как доктор Джемаль увез вас на скорой, мы с Домиником остались в саду и прочесали там каждый дюйм, а когда стемнело, оставили еду и укрытие на случай, если он решит вернуться.
Хелен ощущает разочарование прямо физиологически, словно что-то у нее внутри сломалось окончательно и никогда уже не заработает снова.
– Прежде чем делать поспешные выводы, леди, что он, мол, потерялся и все такое, вспомните, что он покинул тапок по собственному желанию, а значит, ему нужно было заняться какими-то своими важными мышиными делами. Он ведь животное… они созданы для жизни в природе… по правде сказать, природа их дом в куда большей степени, чем тот дом, что вы построили ему на Вестминстер-кресент, как бы хорош он ни был.
– Но… – пытается возразить Хелен.
– Я это вижу так: вы его выходили до полного выздоровления, чтобы он смог продолжить свой путь самостоятельно.
Хелен делает глубокий вдох, осознавая, что, пока она лежит здесь, ее мышь гуляет где-то там на воле, делает и видит какие-то вещи, которых она даже и вообразить себе не может.
– Но он же такой маленький… – умоляюще говорит она. – И такой добродушный. Вдруг что-то…
– Настолько умная мышь в обиду себя не даст. Я установил снаружи сигнализационные лампочки и каждый день утром и вечером хожу проверяю. Похоже, наш друг вернулся в мир мышей.
Сесил старается изо всех сил, но его слова зависают в воздухе, точно птицы, которым не на что присесть.
Хелен представляет маленькое тельце Сипсворта.
Вот он какой теперь. Шуршит опавшей листвой в поисках еды. Свисает с веток кустарника в погоне за ягодкой. Глаза горят, растрепанная шкурка усеяна крошечными звездочками инея.
Как он держал равновесие, опираясь на хвост, – этого она никогда не забудет.
Сесил вытаскивает из кармана пестрый носовой платок. Протягивает его Хелен:
– Хватит переживаний, леди. Он на воле, занят тем, чем положено заниматься нормальной мыши, и все благодаря вам.
Хелен приподнимает голову с подушки:
– Нет, Сесил. Благодаря нам.
Когда через пару часов приходит доктор Джемаль, Хелен слушает, как медсестры в коридоре с энтузиазмом обсуждают рождественские украшения в городе. Сесил вернулся в магазин и, конечно, уже трудится над выполнением заказов на елочные подставки и мишуру, поступивших по телефону за время его отсутствия.
Доктор Джемаль пристраивается на краю ее кровати, и Хелен садится. Она уже полностью в себе и даже успела пройтись до туалета.
– Что со мной было?
– Ничего чересчур серьезного… обычный инфаркт миокарда без подъема сегмента ST… Но если бы нас не оказалось рядом…
Хелен понимает.
– Частичная окклюзия, да?
– Точно. Но после ЧКВ проходимость вашей артерии в полном порядке. Когда вы работали, это, наверное, называлось ЧТКА, стентов же еще не было… Как вы себя чувствуете? Где-нибудь болит?
– Ой, да я-то в порядке – благодаря вам. Но Сипсворт…
Доктор Джемаль ерзает на краю койки. Поглядывает на виноград на прикроватной тумбочке у Хелен.
– Я тоже о нем думал. После операции заезжал поискать. Сесил сделал нам дубликаты ключей. Надеюсь, вы не возражаете.
Когда в палату заползает вечер, появляется медсестра Кэти.
– Пришла помочь вам одеться, доктор Картрайт. Наш любимый кардиолог номер два отвезет вас домой. Сейчас только закончит документы оформлять.
Управившись с одеванием, Хелен сидит на стуле. Она одна – Кэти убежала за ее сумкой; там, надо думать, стандартный набор для пациентов, перенесших инфаркт, целый мешок лекарств.
На сей раз дверь открывает доктор Джемаль, везущий инвалидное кресло.
– Извините, правило больницы.
В лифте доктор Джемаль спрашивает, надо ли Сесилу к ней заехать, привезти что-нибудь на ужин.
Хелен качает головой.
– Мне сейчас нужен только сон, – отвечает она тихо.
Сидя в машине, Хелен едва узнает места, где она выросла. Городок украсили к Рождеству, но разноцветные лампочки и сверкающие баннеры выглядят нелепо, фальшиво. Легкий снежок засыпает улицы, переулки и многочисленные частные садики.
Когда они подъезжают к ее дому на Вестминстер-кресент, снег уже валит вовсю, медленно и густо, как будто у зимы из шкуры выдирают клочья шерсти. Доктор Джемаль обходит машину, чтобы открыть ей дверь. На улице холоднее, чем казалось, и зима просовывает холодные лапы ей под одежду.
– Давайте потихоньку, Хелен… Дорожка очень скользкая.
В доме, за дверью горчичного цвета, ощущается пустота: похоже, за дни ее отсутствия отсюда стерлись все признаки жизни. Доктор Джемаль включает свет на кухне и еще раз спрашивает, не проголодалась ли она. Он готов подогреть ей фасоли или открыть консервированный суп.
– Ваши таблетки кладу здесь на стол. Или лучше отнести их наверх?
Хелен в гостиной, старается не смотреть вниз, на опустевший аквариум.
– На кухонный стол, отлично, спасибо.
Вновь появившись в дверях, доктор Джемаль спрашивает, не включить ли ей свет или телевизор. Хелен качает головой, не объясняя, почему нет.
Он медлит на пороге.
– Все со мной будет хорошо, доктор Джемаль. Поезжайте домой. Только осторожнее за рулем.
– Как-то нехорошо оставлять вас здесь.
Хелен поворачивается, чтобы прямо посмотреть ему в глаза:
– Если бы не вы, меня бы здесь вовсе не было.
– У вас же есть мой номер мобильного?
– Прекращайте волноваться. Мне просто нужно немножко освоиться.
Хелен понимает, почему доктор Джемаль топчется на пороге, но она не может заставить себя произнести его имя вслух. Пока не может.
Понадобится какое-то время.
Он уже уехал, а она еще долго так и сидит.
Пятница
37
Далеко за
