Причуды старика - Флойд Делл
— Здесь я живу, — сказал он.
Сюзэн обратила внимание на название «Двор Алямо». Она заметила, что м-р Уиндл, которого нельзя было назвать человеком наблюдательным, рассматривает две пальмы у входа и розовый куст в саду. Пальмы были красивые, но м-ру Уиндлу, они, очевидно, не понравились. Вид у него был недоумевающий, словно он удивлялся, почему Джо Форд живет здесь. А где же, по его мнению, следовало жить Джо? Сюзэн догадывалась, что тайной его мечте угрожают эти пальмы, этот розовый куст и хорошенький палисадник…
Она взяла м-ра Уиндла под руку. Сейчас она ему скажет, что Джо женат. Пусть он на старости лет утешается какой-нибудь другой мечтой… Но м-р Уиндл не понял намека и не распрощался с Джо: он стоял и таращил глаза на «Двор Алямо». Наконец Джо, на секунду было смутившийся, сказал:
— Не хотите ли зайти и напиться чаю?
— Чаю? — повторил м-р Уиндл, словно не сразу понял.
Сюзэн хотела было отказаться, но старик уже направился к калитке, и она поневоле должна была последовать за ним. В конце концов, пожалуй, так будет лучше. Пусть он увидит своими глазами!
Мимо розовых кустов они прошли к бёнгало, у окон которого висели ящики с петуньей; этим отличался бёнгало Джо от других домиков, находившихся в том же «Дворе Алямо». Казалось, м-ру Уиндлу было не по себе. Что-то тут неладно…
Когда, Джо ввел их в комнату, где находилась плетеная мебель и большое зеркало, на ночь превращавшееся в кровать, которую днем складывали и вдвигали в стену, м-р Уиндл смутился еще больше. По мнению Сюзэн, он чувствовал, что мечте его грозит опасность.
— Китти! — весело крикнул Джо. — Я привел гостей к чаю!
Когда вошла Китти, стройная, хорошенькая брюнетка, Джо их познакомил:
— Мисс Бивер, м-р Уиндл, моя жена.
Сюзэн ждала, что м-р Уиндл бросит ей укоризненный взгляд. Конечно, следовало предупредить его заранее, но в сущности она не имела возможности это сделать. Однако м-р Уиндл смотрел не на нее, а на Джо, смотрел недоверчиво и недоумевающе. А он-то воображал, что знает этого мальчика! Теперь факты, словно холодный дневной свет, ворвались в его мечту. Неудивительно, что он смутился, столкнувшись лицом к лицу с женой Джо. Должна быть, он себя чувствовал, как человек, который, погрузившись в чтение романа, перевертывает страницу и вдруг узнает, что автор ввел новое неприятное и совершенно ненужное лицо…
Между тем Сюзэн здоровалась с хозяйкой дома и, стараясь отвлечь внимание от м-ра Уиндла, восхищалась розовыми кустами во дворе и прелестным маленьким бёнгало.
Жена Джо, хорошенькая и молодая, была, видимо, влюблена в своего мужа. Очевидно, Джо не посвящал ее в свои профессиональные дела и не рассказывал о встречах с радикалами, так как она понятия не имела о том, кто были ее гости. Должна быть, она с недоумением присматривалась к ним, в особенности к старому неуклюжему м-ру Уиндлу, который до сих пор не проронил ни слова. Но в конце концов это не имело значения — Джо привел их в дом, а она, как хозяйка, сделает все, что от нее требуется. Весело поставила она вскипятить чайник и накрыла на стол… Сюзэн, не видевшая оснований возражать против этого брака, любовалась ее темными волосами и темными глазами и оценила ее уменье одеваться. «Самая подходящая жена для Джо», — думала она. Но м-р Уиндл, видимо, не разделял ее точки зрения.
Он грустно смотрел на Джо. А Джо несомненно был влюблен в жену. Он помогал ей готовить чай, шарил в буфете, отыскивая салфетки, разрезал кекс, принес пепельницы.
— Ох, Джо, сиди спокойно и разговаривай! Я обо всем позабочусь, — сказала жена.
Он послушно сел и стал занимать гостей, но все время следил глазами за изящной фигуркой жены. Вскоре и она уселась за стол и начала разливать чай. Должно быть, ей показалось, что Джо не удалось расшевелить гостей — в особенности м-ра Уиндла, и она решила притти на помощь. Заговорила о Холливуде, о зверствах немцев, о последнем романе Джозефа Конрада. Сюзэн любезно поддерживала разговор, но м-р Уиндл упорно хранил молчание.
Сюзэн не думала, что он умышленно груб с женой Джо. В конце концов он должен был признать тот факт, что она — его жена. Незачем было себя обманывать и игнорировать ее существование. Нет, не в этом было дело. Джо его предал. Джо небрежно сказал: «Здесь я живу!» — Но он не только жил здесь… здесь был его дом, его семейный очаг. А м-р Уиндл так редко бывал у себя дома, что, кажется, успел позабыть, как следует себя держать в семейном доме. Правда, он посещал новых своих друзей — например, ту же Сюзэн, с которой провел немало приятных часов, но на ее доме не лежало клейма семейного очага. В гостиной своих новых друзей он себя чувствовал, как в сквере, или, пожалуй, как в салоне Джонни Нолэна в Бостоне! Во всяком случае там можно было поговорить, послушать и помечтать. Но этот бёнгало Джо и Китти несомненно находился в нерушимом мире реальностей. Быть может, на вид он был хрупким, — так же, как и эта плетеная мебель и зеркало, скрывающее складную кровать, — конечно, внешне он не походил на тот солидный двухэтажный дом в Бостоне, где поселился м-р Уиндл с женой, но в сущности это было одно и то же. В этот маленький бёнгало вложена была та же женская забота, предусмотрительность и страсть, на него тратил мужчина все свои силы и энергию. Да, это была все та же пещера, выбитая в скале! Здесь людей связывала респектабельность, честолюбие, карьера, порядок. Да, семейный очаг… А м-р Уиндл — нравится ему это или не нравится — «пришел в гости»…
Сюзэн размышляла о том, как много лет назад по воскресеньям являлись к м-ру Уиндлу с визитом его соседи, и каждый раз процедура была одна и та же. Должно быть, в то время м-р Уиндл делал попытки поддержать любезный разговор. Но после нескольких визитов мужчины перестали приходить, а женщины игнорировали присутствие м-ра Уиндла и болтали о тряпках, детях и болезнях.
Конечно, эта вежливая болтовня никого в сущности не занимала. Никто не интересовался тем, что думает его собеседник о Джозефе Конраде. Но так принято было разговаривать в том нелепом мире, из которого м-ру Уиндлу удалось улизнуть. Да, он действительно улизнул, но друга его Джо из этого мира не выпускали. Через это прошел и м-р Уиндл. Но… кажется, Джо
