Мечта маньяка - Григорий Аркатов
– Перерыв подходит к концу. Вам нужно пройти в зал.
– Спасибо.
Его предусмотрительность была вежливой. Слишком вежливой, чтобы быть правдой.
Глава шестнадцатая
Судья вернулась.
Едва люди расселись по местам и, как только зал затих, грозная женщина опять стала главной фигурой в локальной социальной жизни. Она вновь высоко сидела за столом свершения судеб.
Я не был в её жизни чем-то особенным. Она и до меня принимала большие и сложные решения, сидя на тяжелом коричневом троне с подлокотниками в виде огромных набалдашников. Одним больше, одним меньше…
– Мне пришлось многое обдумать за время нашего небольшого перерыва, – её речь стелила мягко и в этом была своего рода пассивная агрессия.
Мерзкая рожа мерзкой толстухи, укутанной в судейскую мантию, демонстрировала всем присутствующим предосудительное пренебрежение. Её взгляд почти кричал:
«Трепещите!»
И все трепетали. Даже я. Пускай и стреляный воробей, но чем я хуже? Имел право. Так что, пребывая в легкой нервной дрожи, я ожидал своего карающего приговора.
«Трепещите!»
Такая бьющая холодом атмосфера судебного заседания и весь прочий антураж не могли не напомнить мне суд в Древнем Иерусалиме. Возникли ассоциации.
Нет, я не был Христом и не мог им стать.
Я был лучше.
Безусловно.
Несомненно.
Ведь я люблю хорошо поесть, люблю красивых женщин, люблю дорогие магазины, люблю хорошенько отоспаться в просторной и тёплой постели, люблю посмотреть киношку…
Но самое главное, я не проповедую другим своё странное экзистенциальное мнение. Я живу с ним, справляюсь с внутренним зудом своими собственными силами. Я не перекладываю своё дерьмо на других людей. И пускай так было не всегда. Главное, что сейчас. А то, что было когда-то, осталось в прошлом. От того прошлого я убежал.
Успешно?
Мне так казалось.
Тем временем судья продолжала говорить:
– Я пристально рассмотрела все материалы этого дела…
Она смотрела прямо на меня. И я пытался понять, чего ждать.
К добру ли всё это?
Осудят ли меня?
Ведь запросто могут. В профилактических целях. Или забавы ради.
Я боялся. Я очень сильно боялся.
– В этом зале прозвучало много очень спорных моментов…
Ну? Ну? Ну?
Что произойдёт в следующее мгновение?
Я ждал. И нетерпение мое росло.
Волнение в крови зашкаливало. Я осторожно глянул направо, налево, на своего адвоката. Я надеялся, что другие люди предложат мне спасение и защиту. Но судя по их лицам, им и самим не помешала бы пресловутая защита. Они тоже с трепетом ждали.
– Стойте!
Неожиданно. Грубо. Нескромно.
Этому хриплому крику предшествовали громко распахнутые двери.
Все посмотрели туда, где произошло это непонятное нечто из ряда вон.
– Стойте!
Большие тяжелые двери зияли пустотой, а по багровой ковровой дорожке, расстеленной между рядами, нёсся сломя голову неожиданный гость особо крупных размеров.
– Кто вы такой?! Что вы себе позволяете?! – воскликнула судья в его адрес.
Судья не любила беспорядок у себя в зале. Она встала со своего сидячего места, схватила всемогущий молоток и тотчас метнула его в нарушителя спокойствия.
Деревянный молоток попал в плечо. Но гость никак не среагировал. Слишком толстая кожа и жир как амортизатор. Он не остановился и не поморщился. Он не перестал бежать. И чем ближе он становился ко мне, тем отчетливее ко мне приходило понимание, как тяжело ему даётся этот его подвиг.
– Стойте! Подождите немного! – кричал он.
И ручьи пота стекали по его чрезмерно упитанному лицу.
В конце концов, он прибежал туда, куда хотел. Этим местом оказалось подножие судейского трона.
– Я дико извиняюсь, ваша честь, – превозмогая тяжелую одышку, сказал этот человек.
Но судью было невозможно вот так просто замаслить. Она была в ярости. Она кричала и плевалась:
– Охрана! Где охрана?! Срочно выведите это уродище из помещения!
Две крупные женщины в фиолетовой форме тотчас появились в нужном месте вместе со своими дубинками. Они бегали гораздо быстрее толстяка.
– Ну, наконец-то, – судья всё равно была зла, – Совсем не выполняете свои обязанности. Будто служба вам какая-то прогулка.
Находясь под градом критики, женщины не стали растягивать процедуру ареста. Они сделали всё быстро.
– Согласно законам города Спинтауна вы арестованы за нарушение общественного порядка. Вы можете…
Пока одна из дам резво читала права и обязанности, вторая ловко защелкивала наручники. Но толстяка это не заботило. Он всё ещё пытался донести свои слова до судьи.
– Ваша честь, всё в этой папке!
Чуть ранее в прочей суматохе кожаная папка черного цвета выпала из его взмокшей подмышки и упала на пол.
– Вы не должны выносить приговор без этого. В этих бумагах описано мерзкое преступление этого негодяя.
– Что?..
Я едва не подскочил со своего места и едва не вцепился в того, кто посмел попытаться испортить мне жизнь.
Кто он такой?
Как посмел?
Я не знал.
Я видел лишь человека, страдающего ожирением, при этом одетого в ладно скроенный костюм. Сиреневый цвет плюс коричневый галстук и белая рубашка. Выглядело неплохо. Был свой запоминающийся стиль. А ещё были уродские усики. Мои приятели из далекого детства называли нечто подобное довольно уместно и лаконично – «пидаристические».
Как вы уже поняли, в свете выше изложенных заявлений мое толерантное сочувствие приказало долго жить. Ему на смену пришли злость и негодование.
– Как?..
Я почувствовал, что мягкая женская рука сжимает мое запястье.
– Сиди смирно, – прошептала Женя.
Мой адвокат знал, как будет лучше. И я тоже постарался мыслить здраво и цивилизованно. Однако же мозг мой не мог успокоиться. Он шарил внутри себя в поисках ответов, которых не было. И тогда я сжал свободной рукой руку адвоката.
– Надеюсь, ты найдёшь выход из этой задницы.
– Будем верить.
Этот короткий обмен фразами остался незамеченным для судьи. Ей и других дел хватало.
– Уведите! Уведите! Уведите!.. – кричала она.
Судья бегала глазами туда-сюда, искала молоток, чтобы запустить им в того, кто даже со скованными за спиной руками продолжал требовать от неё справедливости. Но молоток уже был использован ранее. Другого не было. Это разозлило судью ещё больше.
– Врежьте по башке этому олуху! – потребовала судья от женщин в форме.
– Но…
– Плевать я хотела на устав! Просто делайте, что я говорю или вас всех уволят к чёртовой матери!
Две женщины переглянулись. На их лицах были моральные сомнения и колебания. Но им нравилась их работа. На ней они чувствовали себя частью чего-то важного. А кем для них был мужчина в наручниках? Никем. Незнакомец и только. Его дрянная папка не была никому не нужна. Валялась на полу брошенной.
– Ваша честь, это важно! – не