Башня воспоминаний - Ким Сонён

Девушка подумала, что истинная красота, наверное, проявляется именно в такие моменты.

Канджун так и не показался. Онджо была уверена, что видела его комментарий, но парня нигде не было. Он специально не пришел? В прошлый раз, когда все поздравляли Руки-ножницы с возвращением, его тоже не было. Канджун будто нарочно перестал появляться, словно давая тем самым понять, что покончил со всеми делами.

— Кого-то ищешь? — поинтересовался Ихён, заметив, что Онджо озирается по сторонам.

— Канджуна нигде не видно, — холодно ответила она.

— А зачем он тебе? — растерялся Ихён. Онджо пронзила его ледяным взглядом, в котором читалось: «А то ты не знаешь?» Но друг, судя по всему, не собирался говорить ей о личности Канджуна.

— Он и в прошлый раз не пришел, когда мы поздравляли Руки-ножницы. Ты что-то знаешь?

— Наверное, ты просто его не заметила из-за тумана, он не мог не прийти.

Онджо хотела, чтобы Ихён сам сказал ей, что ему известно, кто такой Канджун. Но парень явно не собирался заводить этот разговор.

Вполуха слушая препирательства Нанджу и Хеджи, Онджо еще раз осмотрелась вокруг и вдруг увидела Канджуна. Голова резко закружилась. Он все-таки пришел, он здесь. Все накопленные за эти дни обида и разочарование сразу исчезли, и девушка, как завороженная, застыла на месте, глядя вслед Канджуну. Он шел вдоль болота вместе с седым стариком. Его силуэт выглядел смутно знакомым. Да, точно, это он. Дедушка Канто. Все, во что Онджо так упорно не хотела верить, подтвердилось в момент. Солнце поднялось высоко, и туман полностью растворился, позволяя наконец хорошо разглядеть лица людей.

Онджо, так и не сдвинувшись с места, прошептала сама себе: «Дедушка, вы тоже пришли».

Но рядом с Канто и стариком был еще один человек. Девушка с длинными волосами. Она тоже выглядела знакомо. Эта девушка приходила на все митинги вместе с Канджуном. Они держатся за руки. Их пальцы плотно переплетены. Пара идет медленно, подстраиваясь под шаги друг друга.

Онджо казалось, что весь мир остановился. Теперь ей стало ясно, зачем Канто предлагал ей встретиться в тот день. Он просто хотел обсудить дальнейшие действия по спасению охранника, и та девушка была вместе с ним. Онджо с болью в сердце наблюдала, как ее предчувствие, в которое она не хотела верить, которого всеми силами старалась избежать, на ее глазах превращается в правду.

Онджо словно приросла к земле. Она безучастно стояла, глядя, как множество людей, словно поток воды, утекает прочь. На их головы струился яркий солнечный свет, слепящий глаза. Девушка покачнулась, и Ихён тут же схватил ее за плечи. Из глаз брызнули слезы. Бесконечная печаль поднялась откуда-то из глубины сердца и захлестнула Онджо с головой.

Она стряхнула с плеча руку Ихёна и побрела прочь. Ноги постоянно проваливались в ямы на кривой тропинке. Перед глазами стояла пелена слез, и Онджо то и дело покачивало из стороны в сторону. Только теперь она поняла, почему Ихён так упорно не хотел рассказывать ей о Канто, хотя прекрасно знал, кто он такой.

Чон Ихён, какой же ты дурак. Дурак, который всегда молча остается рядом, с неизменными чувствами, на неизменной дистанции.

Маме сняли повязку со лба. Остался шрам, похожий на белое насекомое со множеством лапок.

— Пэк Онджо, а можно мне еще раз обратиться в этот ваш «Магазинчик»?

— Нельзя.

— Ну вот, бессердечную дочь родила. Почему нет? Я же тоже клиент.

— Нет, отстань.

После акции на болоте Онджо ничего не хотелось делать. И видеть никого тоже не хотелось.

— А можно я просто зайду туда и куплю немного времени?

— Ну мам, говорю же, нет! Это странно, как будто ты меня используешь.

— Просто нам не хватает рук, и нужна помощь. Думай об этом проще.

— Тогда точно отказ. Чтобы твою просьбу единогласно одобрили, нужны очень уважительная причина или важный смысл. Знаешь, как мы тщательно отбираем все миссии?

— Да что ты, правда? Ну тогда я точно в себе уверена. Как только прочитаете мою просьбу, отказать точно не сможете. Такой отчаянной и горячей мольбы вы еще не видели, — маму так просто было не победить.

— Да что ты там опять собралась делать?

— Митинг перед зданиями суда и прокуратуры, сбор подписей, протест перед строительной компанией, исследование экологии в районе болота, пересчет популяции жаб, создание карты с маршрутом их передвижения. Дальше продолжать?

— Нет уж, спасибо. Хватит.

— Мне кажется, это и для портфолио к поступлению пригодится. Так сказать, убить двух зайцев одним выстрелом. Как думаешь? Да и для рекламы вашего «Магазинчика» подойдет.

— Мы вообще-то и без тебя нарасхват. Только и успеваем выбирать, куда лучше потратить свое время.

Картина, которую она наблюдала в конце акции на болоте, никак не желала стираться из памяти. Канджун, то есть Канто, его дедушка и та девушка вместе идут по тропинке. Самооценка Онджо упала на самое дно и сжалась в крошечную точечку, девушке хотелось навсегда спрятаться в кровати и никуда не выходить. Но спустя некоторое время жажда жизни все-таки начала побеждать.

«Я стану замечательным человеком. Потому что я себя уважаю. И уважаю всех, кто меня окружает. Я буду хорошим взрослым», — решительно пробормотала Онджо, вылезая из кровати.

Спустя некоторое время в «Магазинчик времени» пришел запрос на размещение рекламы.

Еще несколько раз поступали предложения о покупке платформы и самой идеи. И деньги предлагали немалые. Онджо отвечала, что обсудит все с остальными. Потому что права на решение принадлежали также всем клиентам «Магазинчика» и каждому, кто продавал там свое время.

У Онджо уже имелся опыт получения денег, поэтому ей особо не хотелось ввязываться в это снова.

Вскоре Ихён написал ей сообщение.

Ты в порядке?

В смысле?

Просто.

Ты же знал, да?

Что?

Кто такой Канджун.

Что? А, да.

Почему мне не сказал?

Не знаю.

Ты знал, что у него есть девушка? Поэтому не стал мне говорить?

Я не знаю.

Ихён.

Что?

Чон Ихён.

Да.

Я рада, что могу просто позвать тебя по имени.

?

И еще. Прости меня.

За что?

Да просто так. За все.

Если честно, Онджо хотела написать: «Я рада, что ты у меня есть». Но не стала. Потому что еще она была рада, что у нее есть Нанджу. И Хеджи. И тому, что все вместе они друзья.

А самое главное, Онджо была рада тому, что «Магазинчик» больше не был временем для «тебя». Теперь он стал «нашим».