Мало кто знает, но не секрет - Азамат Борисович Габуев
Первое поколение, те, кто прилетел, выдавали себя за реальных людей. Замочат кого-нибудь, примут его облик и живут под его именем. Но когда у них стали рождаться дети, на них уже получали официальные метрики. Это было стратегически более верно. Ведь если человека подменили, те, кто его хорошо знал, заметят подвох. Возьмем того же Троцкого. Они ведь грохнули настоящего в тысяча девятьсот двадцать третьем. Думаешь, чего он так резко переменился? «Новый курс» и так далее… Рожденные на Земле вызывали меньше подозрений. Плюс их бабы стали рожать гибридов от местных мужиков. Гибриды лучше переносят земной климат. Хотя я представить не могу, кем нужно быть, чтобы совокупиться с одной из них.
В этот момент я хотел спросить, уверен ли он, что сам никогда… Но было не до риторических вопросов.
– Ко Второй мировой, – продолжал Роксолан, – их популяция достигла полумиллиона. Но власти они имели мало, поэтому на ход войны влияния не оказали. Их расцвет пришелся на второе послевоенное десятилетие. Правительства Хрущева и Кеннеди кишели ими. Потом, уже при Брежневе и Никсоне, их агентов вычислили. Никсон даже пожертвовал карьерой. Уотергейт помнишь? Догадываешься, кого он на самом деле прослушивал?
В восьмидесятые они взяли реванш. Горбачев – их самый большой успех. Никогда, ни до, ни после никто из них не становился главой государства. Какие последствия это имело для нашей страны и мира – известно.
Что любопытно, в Америке какое-то время центром сопротивления был Голливуд. Режиссеры пытались донести до публики идею инопланетной угрозы. «Вторжение похитителей тел», «Нечто из иного мира» – все это фильмы-послания. А потом они пропихнули своего режиссера. Стивена Спилберга. Не удивляйся. Смотри, что он снял. «Инопланетянин», «Близкие контакты третьей степени». Эти фильмы приучают зрителей к идее, что внеземной разум дружелюбен. Красивый способ усыпить человеческую бдительность. А теперь они добивают Голливуд, отвлекая его на вымышленные проблемы разного рода меньшинств.
Другая сторона их стратегии – великое замещение. Они поощряют переселение людей из Африки и Ближнего Востока в Европу. Почему? Потому что замена коренного населения приезжим приведет к деградации и ослаблению Европы. В Америке они с той же целью запустили Black Lives Matter. Когда черные вытеснят белых, новые чешуйчатые господа укажут им на их прежние места на плантациях.
Наша страна у них как кость в горле. Ну, не только она, еще Венгрия, Венесуэла, Китай. Италия тоже сопротивляется, хотя там тяжело. Папа римский сам понимаешь кто. У нас их в начале нулевых хорошенько прижали и загнали в глубокое подполье, но чего-то в последнее время они повылазили. Хорошо, пока не заняли ключевые посты. Но они нацелены на это.
Если ты и твои соратники действительно воюете против них, вы оказываете большую услугу своей стране. А она потом окажет эту услугу остальному миру. Я, со своей стороны, помогу, чем могу.
Роксолан замолчал и выдохнул пар. Я сидел в шоке. Ноги будто в землю вросли. Наконец я видел целостную картину.
– Я в шоке, Роксолан, – сказал я. – Я в шоке. А у нас…
– Осетия кишит, – Роксолан не дал мне договорить. – Певец Алдар, например.
Я даже обрадовался новости про Алдара. Никогда не мог понять, как человек может петь осетинские песни и быть гомосеком. Оказалось, он просто не человек.
– Вы умеете их вычислять? – спросил Роксолан.
– Мы температуру мерили.
– Детский сад.
– Я же говорю, это новое направление.
Роксолан расстегнул сумочку на цепочке и вытащил солнечные очки, такие же, как на нем самом, – прямоугольные в сплошной оправе.
– Надень.
Я надел. Пейзаж стал не темным, как через обычные солнечные очки, а серым. Не прям черно-белым, но близко к тому. А вот у Роксолана неприкрытые части стали оранжевыми. Оранжевое лицо, оранжевые кисти с запястьями и даже ноги, несмотря на колготки, бледно-оранжевые.
– Видишь, что я у тебя оранжевый? Это потому, что я теплокровный. А они будут фиолетовые. Это дополненная реальность. Работает на расстоянии не больше двух метров. Заряжается зарядкой от айфона.
Я снял очки.
– Где тебе были?
– Наладил кое-какие контакты с сопротивлением в разных странах. Эти мне с Силиконовой долины прислали. Русские ребята, инженеры. Уехали лет десять назад. Там и узнали про этих гадов.
– Много у тебя таких штук?
– Тебе сколько надо?
– В идеале одиннадцать.
Роксолан снова полез в сумочку и достал еще одни очки.
– Извини, пока могу только две пары.
Я убрал вторую пару очков во внутренний карман пальто. А из внутреннего кармана пиджака вытащил запечатанный конверт и отдал Роксолану.
– Это что?
– Ты скрываешься. Блог забросил. Тебе по любому деньги нужны. Тут сто штук.
– Ой, да по-братски. Что ты как этот? Я очки тебе бесплатно принес.
– Это не за очки. Ты делаешь важное дело. Его нужно финансировать.
Роксолан отвернулся и сказал тихо:
– Ладно, в сумочку положи. А потом уходи. Я еще посижу.
Отойдя метров на тридцать, я обернулся. Роксолан смотрел на мост и курил. Я по рефлексу захотел подойти и сделать замечание, а потом одернул себя – это же не настоящая женщина – и побрел к машине.
***
В очках Роксолана было непонятно, где красный светофор, а где зеленый. За рулем я их после первого же перекрестка снял.
Я поехал по Штыба, потом через Димитрова вырулил на Куйбышева и встал на «Стэйтоне». Через очки капот моей машины был оранжевый.
У кассирш в «Стэйтоне» были оранжевые лица и руки. На первую кассу женщина с оранжевым лицом принесла упаковку туалетной бумаги. А на вторую кассу подошел Фантомас. Я опустил очки. Обычный лысый мужик, лет пятидесяти, в свитере и дутом жилете. Он выгрузил на ленту двухлитровую колу, стиральный порошок и консервы. Я снова надвинул очки, и мужик снова стал фиолетовым. Я бы пристрелил его прямо там, если бы было можно. Пусть их тела и растворяются, но от видеозаписи, где я стреляю кому-то в голову, и показаний двух свидетелей будут явные проблемы. Я сделал вид, что не смотрю на Фантомаса, и прошел через турникет.
Продавщица на выпечке была оранжевая. В алкогольном отделе оранжевый мужик выбирал виски. В овощном оранжевая женщина нагребала картошку.
