Кризис чужого возраста - Маша Трауб
Аслан жил. И теперь настал его час – хоронил собственного внука. Такой судьбы точно никому не пожелаешь. Двойное, даже тройное проклятие. Попросить прощения уже не у кого. Искупить вину тоже нет возможности.
Аслан молил о смерти, все это слышали на поминках. Умолял небеса забрать его. Но, видимо, в этом и было его наказание – жить и хоронить близких. Следом за внуком умерла любимая дочь Аслана, мать Георгия. Говорили, сердце не выдержало такой боли. А еще через месяц скончалась жена Аслана, много лет терпевшая шепотки за спиной. Опять говорили, что сердце не выдержало такой боли – похоронить сначала внука, потом дочь. Аслан продолжал жить. Тогда уже все поверили в проклятие, уносившее близких этого человека и заставлявшее его провожать их на кладбище. Аслан на поминках жены опять молил небеса о скорой смерти для себя, любой, даже самой страшной, самой мучительной. Но небеса молчали. Он продолжал жить в ожидании чужой смерти – за кем еще она придет? Известно, за кем – младшей сестрой Аслана, Кариной. Аслан сестру обожал, никого дороже для него не было. Когда Карина заболела, вроде как простудой, он отвез ее в город, поднял всех докторов, но не помогло – Карина умерла от пневмонии. Тогда Аслан не просто кричал на поминках, а выл. Сколько еще он должен расплачиваться за свой грех? Какой договор заключила со смертью мать Софии? Какое проклятие наложила? Уже не снимешь, не отмолишь.
Вскоре от Аслана осталась одна тень. Он почти не выходил из дома, перестал мыться, стричься, бриться. Почти не ел. Но смерть все еще не торопилась за ним. Он стал глубоким стариком, но не тем, которого уважают, приходят за советом, за мудростью, которая дается вместе с прожитыми годами. Его сторонились, считая проклятым и сумасшедшим. Разве что сердобольная соседка иногда оставляла тарелку с едой на столе во дворе. Судачили, что, возможно, смерть решила, что Аслан давно умер, и вычеркнула его из списка. Или просто забыла зайти. А может, это и была та самая смерть – медленная и мучительная. Жить в доме, в котором никого не осталось. Только призраки близких людей.
Была еще бабушка Луиза. Она дала обет молчания. Никто не знал, какой грех она искупает, но однажды она замолчала. С тех пор не сказала никому ни слова. Так и дожила до глубокой старости, увидев и внуков, и правнуков. Обет, кажется, действовал – никто в семье не умирал.
Бабушка Луиза умерла в собственной постели. Она улыбалась. Кажется, ей удалось договориться со смертью. О чем – так и осталось секретом, даже сплетники пожимали плечами, не в силах припомнить за ней хоть малейшее прегрешение.
А вот с дядей Альбертом была другая история. Он уверял, что заключил договор со Смертью и точно знает, когда она за ним придет. Дядя Альберт, как сам рассказывал, впервые встретился со Смертью еще в детстве. Ему было пятнадцать, и он твердо решил, что женится на Вике. И чтобы доказать свою любовь, решил достать для нее самые вкусные ягоды тутовника с самых верхних веток. То дерево было легендарным – на нем росли белые тутовые ягоды, очень крупные и сладкие. Альберт полез на дерево, стараясь забраться как можно выше. Но не удержался и, чтобы не упасть, схватился за столб электропередачи. В тот день был сильный ветер, моросил дождь. Альберта ударило током. Он свалился с высоты. Думали, что умер. Долго находился без сознания. Отделался лишь переломом ноги. Все тогда считали, что произошло чудо.
Позже Альберт признался Вике, что в тот момент и встретился со своей Смертью. Она предложила ему договор – Альберт не умрет, если победит ее «на руках». Альберт победил, уложил руку Смерти на стол. Вика, конечно же, ничего не поняла и испугалась. Да и никто из друзей ничего не понял, когда Альберт без конца рассказывал и показывал, как «на руках» боролся со Смертью. Врачи говорили, что это пройдет, последствия травмы. Но не проходило. Альберт больше не находил себе покоя, без конца заставляя всех вокруг бороться с ним «на руках». Вика решила не выходить за него замуж, и никто ее за это не осудил. А вот Светлана согласилась.
Альберт, казалось, искал встречи со Смертью, чтобы вновь помериться силами. Переплывал реку в месте с самым сильным течением. Уходил в горы на несколько дней. Светлана, как каждая женщина, верила, что сможет образумить мужа. Но ничего не выходило. Однако от всех поступков Альберта, казавшихся полным безумием, всегда выходил толк. На том месте, где река образовывала круговорот, построили, наконец, мост. А в горы провели маршрут для туристов-альпинистов. Альберта вызывали, когда хотели найти новые туристические точки – ущелья, водопады. Или проверить надежность дорог на серпантине – скала угрожающе нависала, а обрыв казался совсем близким. Во время схода лавин, снегопада, оползней Альберт становился первым, кто проверял, можно ли открывать дороги. Да, он получал за свою работу хорошие деньги, но работал не ради заработка, а чтобы снова встретиться со Смертью. Их армрестлинг вроде как считался неоконченной партией в шахматы, когда противник взял время на размышление и отложил ход. Светлана заклинала мужа быть осторожнее не ради самого себя или нее, а хотя бы ради новорожденного сына. Но Альберт не останавливался. Его чудом нашли после того, как сошла лавина. Тогда погибли десять человек, целая группа. И только Альберт остался жив. Спасатели рассказывали, что он улыбался. И твердил, что снова ее победил, уложил руку на стол.
Конечно, все сочли эти рассказы последствием травмы. Три дня Альберт лежал под слоем снега, там не то что смерть привидится, а все ужасы ада.
Так было еще несколько раз, когда Светлана уже готовилась к похоронам мужа. Но он неизменно воскресал из мертвых – сорвалась канатная дорога, трое погибших, Альберт живой. Он опять выглядел счастливым. И снова рассказывал, как встретил и победил Смерть. Авария на серпантине, пятеро пострадавших в тяжелом состоянии, на Альберте ни одной царапины.
В конце концов, Альберт умер не в экстремальной ситуации, а во дворе своего дома. Светлана вышла утром и увидела супруга. Он сидел за столом под деревом, будто уснул. Его правая рука лежала неестественно. Никто не понимал, почему так. Только Светлана догадалась – в
