Мечта маньяка - Григорий Аркатов

Так и прошли те, упомянутые мной, два часа времени. А потом в какой-то момент мы оба почувствовали, что нужно двигаться дальше. Наши тела задались целью встать и выпрямиться, причём расслабленно, без напряжения, вразнобой. От нас никто не требовал технологической слаженности. Исходящая из наших сердец искренность заставило нечто, делающее из людей роботов, временно отступить. На два часа мы стали свободными людьми.

Итак, мы встали. Я потянулся с непривычки. Она поклонилась мне в лучших традициях йоги. Каждый делал именно то, что хотелось непосредственно здесь и сейчас.

– Зендая.

– Что это?

– Это мое имя.

– И что оно значит?

– Неважно.

– Красивое.

– Спасибо.

– Я увижу тебя ещё?

– Обязательно.

– Когда?

– Скоро.

– Где?

– Сегодня начинается ретрит.

– О!..

– Да.

И вот случайное свидание закончилось. Зендая развернулась и ушла. Эта девушка эффектно появилась и также эффектно удалилась. Я смотрел ей вслед несколько мгновений. Её покачивающиеся бёдра меня завораживали.

«Прекрати!»

Силой мысли я заставил себя остановиться. Счастье было в моем сердце. Но память того, что радость зачастую переходит в боль, всё ещё сидела в моей голове. Я боялся новой боли.

В приступе этого глупого страха мое тело развернулось, и ноги потащили меня обратно в «Старофольский гостиный двор». Такие вот дела.

И теперь я стоял под потоком тёплой вода и пытался переварить произошедшее со мной с позиции радикального здравомыслия.

Не получалось.

Никакой страх и никакое самобичевание не могли затмить мою влюблённость в самую замечательную девушку на свете.

Я выключил воду, открыл дверцу душевой кабинки, потянулся за полотенцем, вытерся насухо, залез в тапки.

Очень много действий.

Зачем?

Мое сердце томилось в неволе этой бессмысленной бытовухи. Оно только-только почуяло другое состояние и теперь отчаянно сопротивлялось возвращению привычного однообразия. Оно не понимало моих оправданий. Впрочем, оно и не хотело понимать.

Зендая…

Это всё что интересовало мое сердце.

Я посмотрел на часы. Было десять утра. Завтрак был в самом разгаре. Нужно было поскорее одеваться и выходить из номера.

У порога была кучей свалена испачканная одежда. Печально, что она не выдержала одного единственного похода на природу. Я полез в большую чёрную сумку. В ней хватало запасного чистого тряпья. Быстро нашлись старые потертые и местами надорванные джинсы предположительно фиолетового цвета. Дизайн в виде тонких вертикальных полосок и многократные стирки не позволяли говорить с уверенностью. Также мне повезло найти прикольную чёрную футболку с большой белой надписью «#нахренёбщество».

– Как раз в тему, – прошептал я и оделся.

Мои любимые кеды не пострадали. Лишь пришлось их немного протереть от легкого налёта пыли, а так полный порядок. Я обулся и вышел за дверь.

Мой внутренний пофигизм вновь оставил гостиничный замок без должного внимания. К тому же, если честно, я не имел четкого представления, куда засунул чертов ключ.

«Кажется, я оставил его в шортах», – имелось и такое предположение.

Я махнул рукой и на ключ, и на предположение. Нужно было поесть. Прочие проблемы переносились на потом.

В этот раз, спустившись по лестнице, я выбрал противоположное направление. Так мне довелось найти столовую. Только вот на обширной открытой веранде было пусто, а дверь во внутреннее помещение была закрыта.

«Может снова рано?» – предположил я.

Но очень хотелось кушать, и я стал обиженно стучать в стекло двери.

– Здравствуйте. Я пришел.

Странное обращение с элементами вторжения подействовало. Дверь внутреннего помещения отворилась и ко мне вышла та самая бабушка, что накануне предстала передо мной в ярком фиолетовом халате с рисунком в виде больших алых бутонов мака. Теперь у неё был новый одиозный прикид: ярко-красные рейтузы, белоснежная футболка и большой чёрный берет с прикольным розовым пером.

Я открыл рот от удивления и едва не ахнул.

– Вы что ещё не завтракали? – недовольно поинтересовалась бабушка.

– Нет.

– Входите. Выбирайте место. Марина сейчас всё принесёт.

– Спасибо.

– Не за что.

Мне приглянулось место за большим столом у окна. И пускай я был один. Очень хотелось шикануть и позавтракать на фоне грандиозно разрекламированного вида на озеро.

Усевшись, я снова мысленно вернулся к статьям в интернете, посвящённым гостинице «Старофольский гостиный двор». В них сразу в нескольких местах делался большой акцент на местных природных красотах. Особое внимание уделялось виду из окна в ресторане и виду с террасы в ВИП-номерах. В свой «бирюзовый» номер мне ещё предстояло заселиться и выяснить правду. А вот в ресторане я находился уже прямо сейчас.

Или же это всё-таки была столовая?

Вопрос спорный. Обещанная Марина пока так и не появилась. Я сидел и периодически пялился то на металлические приборы, разложенные на бордовой скатерти, то на вид из большого окна.

При этом я действительно видел озеро Тирабарру. Только иначе, чем мне того хотелось. Направляясь за тридевять земель, я фантазировал о настоящей близости с прозрачной голубоватой водой, с белым, играющем на солнце, песком, с чайками, порхающими в поисках скользкой добычи, с дымкой сиреневого тумана над вершинами остроконечных гор…

В принципе, обмана не было. Я видел всё перечисленное. Только вот смотрел я словно с другой планеты. Взгляд бесконечно долго проносился над деревянным забором и рядами проросшего картофеля, мимо утомленных жвачной долей коров, пугливо лающих собак, гор недопиленных дров и всяко разного барахла. Даже мистический белый купол был намного ближе к столовой, чем хвалённый живописный вид из окна.

– Приветствуем вас в нашем ресторане.

Брехня! Но меня всё равно пытались накормить этой подменой понятий. Элегантная брюнетка в классическом наряде из белой блузки и чёрной юбки возникла передо мной как сказочная сивка-бурка. Молодая и резвая. В руке она держала стакан воды и бумажные салфетки.

Смешно.

– А что-то съедобное будет? – спросил я.

– Да-да, – пообещала брюнетка.

Она ушла и через минуту вернулась.

– Нарезка. Каша. Блинчики.

Три тарелки вмиг заполнили пустоту поверх бордовой скатерти. Короткий оценивающий взгляд принёс мне удовлетворение.

– А чай?

– Есть какао.

Мои глаза столкнулись с карими глазами официантки. Она смутилась.

– Вы не любите какао?

Я не ожидал такого вопроса ни сейчас, ни когда-либо. Что-то дернулось в моей груди, и из памяти далекого прошлого внезапно всплыл давно забытый аромат и рука, что нежно теребила волосы на моей голове.

– Я вас огорчила? – наверное, нечто подобное спросила у меня официантка.

Но я её не видел и не слышал. Мой мозг в тот момент воспринимал лишь нечленораздельные звуки и только. Причём такая парестезия не вызывала во мне паники или неудовлетворения. Я принимал это.

– Я не хотела…

Она могла сказать и такое.

Но воспринимать слова и действия