Степные дороги - дороги судьбы (роман в повестях) - Нуры Байрамов

Девушки подробно расспросили, откуда Тоушан приехала, где живет, как работает.

— Теперь у меня нет других родственников, кроме Абадан-эдже, — закончила Тоушан рассказ о себе. В глазах ее стояли слезы. — Мне ничего не надо, лишь бы быть ей хорошей дочерью.

— Не расстраивайся и ничего не бойся, у тебя надежный защитник — Абадан-эдже, — сочувственно сказала девушка с коротко остриженными волосами.

Она не понравилась Тоушан с первого взгляда. "Вся краса женщины в длинных косах. А если девушка уродует себя, от нее всякого можно ожидать". И Тоушан готова была услышать от стриженой коварные вопросы. А у девушки был добрый голос, и вела она себя достойно. "Разве человечность и доброта зависят от длины кос? — попрекнула себя Тоушан. — Может, у нее волосы выпадали, и пришлось отрезать. Она ведь не предлагает мне обрезать косы".

Тоушан возвращалась в цех, вспоминая разговор в комитете. Ее примут в комсомол, она пойдет на собрание. Ведь до сих пор ее никуда не приглашали. Плохо, когда человек в стороне ото всех.

Увидев улыбающуюся Тоушан, Абадан-эдже облегченно перевела дух.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Среди ночи Тоушан проснулась словно от толчка. Некоторое время она лежала неподвижно, не понимая, что разбудило ее. В комнате было светло от полной луны. И вдруг за окном возник черный силуэт. Мужчина заглянул в одно окно, затем в другое, которое было в изголовье у Тоушан. Она в испуге поднялась. Мужчина тихо позвал ее. Тоушан узнала Эрназара. Укрывшись с головой, она быстро легла и отвернулась от окна. Эрназар еще несколько раз окликнул ее, но Тоушан не шелохнулась. Абадан-эдже услышала голос и спросонья села на матраце. Темный силуэт за окном сразу исчез. Послышались торопливые шаги, и скоро все стихло.

В городе ходил слух, что появились грабители. Поэтому Абадан-эдже подумала, что один из них пробежал под окном. "Ну, что у нас можно взять? Только испугают Тоушан. Завтра сама лягу у окна". В эту ночь сон пропал и у нее.

Тоушан старалась понять, почему Эрназар так настойчиво преследует ее. "Жениться на мне хочет? Ведь он был неженатым, когда исчез из села. А может, уже бросил семью и ошивается в городе. Наверное, так и есть. Пусть только подойдет, я ему лицо разукрашу… Нашел, где травку пощипать! Чего мне его бояться, завишу я от него, что ли!"

Однажды Абадан-эдже вызвали к директору. Вернулась она не скоро, пробормотала что-то и принялась налаживать станок, не глядя Тоушан в глаза.

— Что случилось, мама? — спросила она, обнимая Абадан-эдже за шею. — Если ты печалишься, то и мне грустно. Может, у тебя что-нибудь болит?

— Слава всевышнему, нигде у меня не болит, — невесело ответила Абадан-эдже.

— В чем же дело?

— Тебя хотят послать в командировку, очень далеко, учиться… Далеко… — На глаза Абадан-эдже навернулись слезы.

— Но ведь я уже учусь. Разве этого недостаточно? — спросила Тоушан виноватым голосом. — Я скажу, что не поеду. Если ты против, если я не захочу, кто сможет отправить меня насильно?

— Я не имею права не отпустить тебя, доченька.

— Почему?

— Для твоего же блага. Ты научишься там хорошо работать, станешь гордостью фабрики, завоюешь авторитет…

Тоушан решила не мучить ее расспросами и направилась к своему станку.

— Погоди! — окликнула ее Абадан-эдже. — Тебя хотят послать в Реутово, это где-то под Москвой. Некоторые наши работницы обучались там. И оттуда приезжали к нам передавать опыт. Люди очень хорошие, всеми силами стараются научить тебя делу. Но если ты уедешь, я останусь одна. А если не поедешь, тоже плохо, мне это не по сердцу. Ты молода, ты должна выучиться тому, чему мы не смогли научиться. Ай, я как-нибудь потерплю, поплачу и успокоюсь. Лишь бы ты стала уважаемым человеком. Да и не надолго посылают, месяца на полтора, не больше. Время летит быстро, оглянуться не успеешь.

— Уехать, чтобы ты плакала? Нет, я и шагу не сделаю, — решительно отрезала Тоушан.

— Я от радости плачу, доченька. Директор меня спрашивает: "Как ты смотришь на то, что мы твою дочь направим на учебу в Реутово?" От гордости за тебя я до небес выросла. "Пусть едет, — отвечаю. — А как же иначе? Мне-то уже не поехать туда". А ты должна сделать то, что я не сделала, должна повидать то, что я не повидала. Надо подготовиться к поездке. Купим тебе теплое пальто. Знаешь, какие морозы в России? Замерзнешь.

У Тоушан прибавилась еще одна забота. "И для чего мне ехать в какое-то Реутово? Вернусь, на тех же станках работать буду. А дорога далекая. Ну, руководители фабрики могли не знать, что я в положении, а что же мать не подумала об этом?"

Но оказалось, Абадан-эдже не скрыла, что ее дочь ожидает ребенка.

— Да ты не красней, — сказала Абадан-эдже, увидев, что лицо Тоушан сделалось, как гранат, пунцовое. — Ведь это счастье — родить. Времени у тебя еще достаточно, благополучно съездишь и вернешься.

…Вечером в классе они застали Емельяна Викторовича. Директор рассказывал о чем-то учащимся, собравшимся вокруг него.

— А вот и они пожаловали, — сказал Емельян Викторович, увидев входящих в класс Абадан-эдже и Тоушан. — Молодец, Абадан-эдже. Днем на фабрике, вечером вместе с дочерью на занятиях. А теперь Тоушан поедет на переподготовку в Реутово. На фабрику поступает новая техника. Чтобы ее освоить, нужны подготовленные рабочие. Вот почему мы и посылаем группу молодых ткачих к нашим шефам. Нам надо думать о рабочей смене, о кадрах. Техника развивается. Станки, на которых вы трудитесь сегодня, завтра устареют, будут заменены новыми. Мы не имеем права отставать от технического прогресса.

— Какая там погода в это время? — спросила Абадан-эдже. — Не замерзнет ли она?

— Сейчас еще тепло, но скоро наступят холода. Там и летом ходят в пиджаках. Словом, подготовьтесь хорошенько. Впрочем, молодежь холода не замечает. Вот этот парень, — директор кивнул на Эрназара, — говорит, что до двенадцати лет ходил босиком и летом и зимой. Сиротой рос, не было у него обувки. Из какого аула ты родом?

— А мы с Тоушан выросли в одном ауле, — радостно ответил Эрназар, довольный, что директор заметил его.

Абадан-эдже не понравилось, что парень назвал имя Тоушан. Она бросила на него сердитый взгляд, проходя к своей парте. "Правду говорят, змея ненавидит мяту, а она растет возле самой норы. Я с трудом терплю его в классе, так этот дерзкий парень оказался еще и односельчанином, — ворчала Абадан-эдже. — Сирота сироте рознь. Этот темнолицый не получил никакого воспитания".

Теперь Абадан-эдже стало