Том 1. Усомнившийся Макар - Андрей Платонович Платонов

А. Новиков одновременно с «бедняцкой хроникой» опубликовал повесть «Комбинат общественного благоустройства: Тихие мотивы многоликой жизни» (Октябрь. 1931. № 3). В одном из персонажей повести Новикова «Кустари слова» Епифаныче современники узнавали Платонова. Из этого произведения можно узнать, что воронежские журналисты и писатели в начале 20-х годов считали Платонова гениальным человеком («Подъем», 1989, № 10; Андрей Новиков: Материалы к библиографии / Сост. М. Д. Эльзон. Воронеж, 1973; Забытый Андрей Новиков / Публикация М. Эльзона // Коммуна (Воронеж). 1989.19 янв.; Явич А. Книга жизни: Рассказы о былом. М., 1985).

Звезды физически гремят, несясь по своим путям. <…> Их движение вызывает раздражение электромагнитной среды, а мой универсальный радиоприемник превращает волны в песни <…> кто-то на земле догадывался о звездных симфониях… звездная песня существует физически. – Платонов пересказывает в прозе строки своих стихов:

Звезды вечером поют над океаном (1921);

В жизни бессмертной, как в песне неспетой,

Звезды звенят и поют <…>

Песню мы слышим тихой звезды.

(«Познаны нами тайны вселенной», 1920–1921).

В статье «К начинающим пролетарским поэтам и писателям» (1919) Платонов писал о пролетарском искусстве: «Это будет музыка космоса…». В этом определении проявилась генетическая связь платоновской «музыки космоса» с образом «космического мирового оркестра», воспринятым символистами из музыкальных драм Вагнера. Для Вагнера было характерно представление о «космической роли оркестра», с которым соотнесен внутренний мир его героев (Лосев А. Ф. Проблема Рихарда Вагнера в прошлом и настоящем // Вопросы эстетики. М., 1968. № 7. С. 166).

«Среда электромагнитных волн, где я нахожусь, имеет свойство возбуждать во мне мощные, неудержимые, бесконтрольные мысли. Я не могу справиться с этим нашептыванием <…> мысли, рождающиеся из электричества…» – Текст этого послания из космоса расшифровывает «загадочные» строки, посвященные Каспийской Невесте в «Рассказе о многих интересных вещах»: «Солнечная дрожь рожала в ее голове мысли, и эти мысли вели ее – куда, она сама не знала. Она говорила не свои слова, а слова мыслей, которые сделало в ее голове солнце. Она была пустым и чистым кувшином, и туда лилась солнечная сила мира и делала ей и мысли, и душу, и слова» (гл. 15).

Способностью улавливать «звездные песни» наделен герой «Чевенгура»: «Дванову слышались в воздухе невнятные строфы дневной песни, и он хотел возвратить в них слова. Он знал волнение повторенной, умноженной на окружающее сочувствие жизни. Но строфы песни рассеивались и рвались слабым ветром в пространстве, смешивались с сумрачными силами природы и становились беззвучными, как глина» (с. 264).

Антисексус*

Впервые на русском языке в журнале «Russian Literature». Amsterdam. 1981. № IX–III. В России – «Новый мир», 1989, № 9. С. 168–174.

По замыслу Платонова, рассказ должен был войти в сборник «Епифанские шлюзы». В письмах жене этого периода звучит беспокойство о судьбе рассказа: «Тебе высылаю „Антисексус“. Про „Антисексус“ допустимо еще одно предисловие – сливочное масло издательства – лишь бы вошел в сборник» (Живя главной жизнью). Однако замыслу не удалось осуществиться.

Рассказ датируется 1925–1926 гг. Это было время ожесточенных споров по самым разным вопросам литературы, искусства, этики и эстетики. В печати шла оживленная дискуссия по вопросам пола, в которую включилась не только молодежь, но и видные общественные деятели, писатели (Арватов Б. Гражданка Ахматова и товарищ Коллонтай // Молодая гвардия. 1922. № 4-5; Коллонтай А. Дорога крылатому эросу // Молодая гвардия. 1923. № 3; и др.). Дискуссия не оставила равнодушным Платонова, который серьезно обдумывал эти вопросы несколькими годами раньше. Об этом свидетельствует ряд его статей и выступлений воронежского периода: доклады «Пол и сознание» (1920), «О любви» (1921), статьи «Культура пролетариата» (1920), «Душа мира» (1920), обнаруживающие знакомство с работами В. Розанова, О. Вейнингера, Н. Федорова и др.

В ранних статьях Платонов вслед за Н. Федоровым и А. Богдановым высказывал мысль о том, что половая любовь является препятствием на пути к созданию нового человека и общества. Поэтому он призывал строителей нового общества к целомудренной любви. Но Платонов не отвергал любовь – продолжение рода. По его мнению, она нужна, так как дает миру надежду в виде младенца, который родится, чтобы изменить мир.

К 1925–1926 годам Платонов изменил свое отношение к проблеме, чему способствовали женитьба, рождение сына, а также практическая работа инженера. В разбросе мнений некоторых воинственных авторов по вопросам пола Платонов, конечно, узнавал отголоски собственных «левых» идей. В «Антисексусе» они предстали в сниженном, окарикатуренном виде, так как «опошлять и варьировать свои мысли» с середины 1920-х годов стало творческим принципом писателя. Этого же требовал сатирический жанр произведения.

Платонов избрал для «Антисексуса» особую форму гротеска, так называемое «фантастическое предположение» (термин Ю. Манна), когда фантастическая ситуация «навязана» и даже вынесена в заглавие рассказа. Читатель с самого начала должен принять ее, поверив в существование электромагнитного аппарата, предназначенного для удовлетворения полового инстинкта человека. Платонову пригодился здесь опыт работы в жанре фантастики. Он использовал также некоторые идеи и образы современной литературы, увидевшей опасность в наступающей на человека бездушной машине (Б. Пильняк. Машины против людей, 1926).

В «Антисексусе» проблема «человек и машина» решается в сатирическом ключе, но от этого не становится менее серьезной: что будет с душой человека, если техника полностью удовлетворит его потребности? Вслед за Е. Замятиным, смоделировавшим в романе «Мы» мир полной сексуальной регламентированности, Платонов создал сходный миропорядок на основе уничтожения любви с помощью аппарата «антисексус». Постепенно нагнетая абсурд, писатель нарисовал фантастическую картину: все население Земли достигло такой степени «душевного равновесия», что без стеснения использует аппараты фирмы «Беркман, Шотлуа и сын» в семье, общественных уборных, на митингах и в театрах. Подобная перспектива вызывает уже не смех, но тревогу за судьбу человечества.

Рассказ строится в форме рекламного проспекта, предлагающего новый аппарат потенциальным советским покупателям. Платонов использовал технику монтажа, иронически переосмыслив и скомпоновав высказывания известных людей. И хотя отзывы знаменитостей даны в карикатурном виде, но сам парад имен создает представление, что аппарат нужен не столько советским потребителям, сколько Западу.

Используя необычную форму «Антисексуса», Платонов высказал свои суждения не только в разгоревшемся споре по вопросам любви, культуры, литературы, научно-технического прогресса, но и по актуальным вопросам внутренней и внешней политики.

Однако есть что-то в стиле этой брошюры, что роднит ее с духом Анатоля Франса. – Платонов указывает на сатирический характер произведения, на сходную ироническую манеру, эзопов язык. Франс Анатоль Франсуа Тибо (1844–1924) – французский писатель-сатирик, нобелевский лауреат, автор романов «Остров пингвинов», «Восстание ангелов», «Боги жаждут».

Шкловский Виктор Борисович (1893–1984) – прозаик, критик, теоретик