Степные дороги - дороги судьбы - Нуры Байрамов

— Мне все равно, простит Сахат или не простит, пусть делает что хочет. А с меня довольно и того, что ты станешь моей женой, — и Моджек протянул руки, чтобы обнять Акджагуль.

Она оттолкнула его.

— Единственный предатель из нашего села! Вместо того чтобы исчезнуть в какой-нибудь норе, ты поднял руку на женщин! Подлец! Будь Сахат рядом, ты не посмел бы и глянуть в нашу сторону! Моджек ты или елбарс [12] — все равно ходил бы, поджав хвост. Не думай, что я беззащитна. В селе уже хватились меня и отправились на поиски. Берегись, Моджек!

Он не дал ей договорить. Яростно накрутил на руку длинные косы и принялся бить ее ногами.

— Ты узнаешь Моджека! Я тебя выучу. Сожму в кулак — будешь в кулаке, разожму — будешь на ладони. Я поставлю тебя на место…

Кричал, не замечая, что Акджагуль потеряла сознание, и не сразу услышал голоса в кепбе муджевура. Тогда Моджек притаился, прислушался. Чтобы Акджагуль не застонала, заткнул ей рот платком и осторожно приподнял край кошмы.

К муджевуру приехал внук. Мальчик на ослике привозил деду хлеб, кислое молоко.

— Ата, ата, собери мне маков, — просил мальчик.

Сегодня внук не узнавал деда. Не отвечает, будто не слышит. Потом вдруг спохватится: "А? Что ты сказал?"

…Со вчерашнего вечера муджевур как пришибленный: Моджек привез на лошади какую-то женщину. "Кто это?" — спросил старик. "А ты как думаешь — кто? Невеста моя! — порывисто ответил Моджек, радуясь, что благополучно выбрался из села. — Быстрей прочитай брачную молитву. Сделай доброе дело и для живых". — "Кто она? — повысив голос, гневно спросил старик. — Если ты умыкнул ее, лучше не задерживайся здесь. Ищи себе логово в другом месте". — "Ну-ка, подержи", — не обращая внимания на слова старика, приказал Моджек и снял Акджагуль с лошади. Старик едва успел подхватить падающее тело. "О боже, прости меня, грешного.."

Моджек спрыгнул с лошади и бросил поводья старику: "Отведи ее и задай корма. Не забудь повесить ей на шею праздничный платок, она невесту привезла". "Вот напасть на мою голову, — бормотал старик, ведя лошадь. — Страшный человек, такой на все способен. Лучше бросить все и убраться отсюда…" Моджек крикнул ему вслед: "Считай, что ты ушел навсегда, если сделаешь хоть один шаг в сторону. Даже холмика над тобой не поднимется. Провалившейся могилы будет достаточно!"

С той минуты муджевур проклинает Моджека, который погубил его жизнь. Старик сидел, не смея высунуть носа из кепбе…

…Моджек осторожно приподнял край кошмы и заглянул к муджевуру.

В этот момент послышался топот копыт. Он одним прыжком подскочил к двери и слегка приоткрыл ее.

— Вай, ата! — в испуге закричал мальчик, увидев нежданно появившегося из-за кошмы страшного человека. Тот рванулся назад и крепко зажал малышу рот.

— Если не хочешь, чтобы я превратил твоего внука в кусок мяса, — быстро проговорил Моджек, — то скажешь им: "Здесь никого нет" — и направишь другой дорогой. Говорят, "не знаю" от тысячи бед спасает…

Встретившись взглядом с беспощадными глазами Моджека, старик засуетился и поспешил вон из кепбе.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

— Баранья башка! — Клычли в досаде ткнул себя кулаком. — Разве случилось бы в твоем колхозе такое несчастье, будь ты хорошим председателем? Всю ночь праздновал с другом победу, а бандит у тебя под носом орудовал. Как ты людям в глаза посмотришь? Передовую колхозницу, лучшую звеньевую, жену солдата похитили из дома! Как будешь держать ответ перед Сахатом, что райкому доложишь? Конечно, это дело рук дезертира. Так то ты, башлык[13], оберегаешь солдаток, чьи мужья-батыры защищали Родину? Не уберег Акджагуль. Тьфу на твой тельпек!

Клычли вытянул скрипящий протез и встал на здоровую ногу. Поручив жене присматривать за Гунчой, взобрался на коня. "Собственными руками поймаю бандита и повешу посреди села. Если не уничтожишь эту собаку, тебе незачем жить на свете, Клычли!" — поклялся он себе.

Вокруг дома Сахата толпился народ. Соседи привели Аллаберды, который славился умением читать следы. Он суетливо топтался на берегу джара: то в одну сторону засеменит, то в другую.

— Кто просил тебя искать следы? — рассердился Клычли.

Аллаберды не смел поднять голову и посмотреть башлыку в глаза. Но у Клычли было много забот, и он не обратил внимания на столь необычное поведение не робкого нравом Аллаберды. Надо было распорядиться насчет похорон Бадам-эдже, и Клычли ограничился тем, что запретил Аллаберды толкаться на берегу.

Пока старики исполняли традиционные обряды, готовя покойную в последний путь, Клычли созвал колхозный актив и выяснил, какие распоряжения поступили из райкома партии и милиции.

Похоронная процессия еще не тронулась на кладбище, когда из района сообщили, что в село выехали милиционер и следователь. Клычли решил не откладывать похороны до их приезда.

В селе нашлось достаточно мужчин, чтобы на руках отнести тело Бадам-эдже на кладбище. Это вчерашние школьники подросли, стали юношами. А ведь еще совсем недавно мужчин в селе было очень мало.

Могила была приготовлена. Клычли, неловко ступая, взобрался на кучу земли. Словно ему не хватало воздуха, рывком расстегнул пуговицу на кителе, раскрыл ворот. Стоявшие вокруг могилы, видя, как башлык смахнул рукой слезы, опустили головы, отвернулись. Странный человек этот Клычли. Когда пришла весть, что младший брат его пал смертью храбрых, он мужественно держался на людях, а сейчас плачет.

— Товарищи, — Клычли задохнулся и замолчал. Потом поднял голову и устремил взгляд вдаль, к тяжелым облакам, обложившим небосвод. — По туркменскому обычаю не положено держать речь над могилой, но я не могу не сказать. Мы нелепо потеряли Бадам-эдже, которая основывала наш колхоз. Я хочу обратиться к ней. Если я не поймаю бандита, виновного в твоей смерти, мне не носить больше тельпека. Я знаю, ты не сможешь спать спокойно, пока мы не вернем Акджагуль. Клянусь, я найду ее! Спи спокойно, Бадам-эдже. Прости вину твоих сыновей, не гневайся на нас. Да будет тебе земля пухом.

Юные джигиты изо всех сил сдерживали слезы. Потом стали помогать старикам. Аллаберды в стороне от других подбирал разбросанные камни и укладывал их на песчаный холмик. "Будь проклят твой сын! — с ненавистью подумал Клычли, глядя на него. — И ты такой же, как твой выродок, и ты можешь совершить подобное. Разве ты не знаешь о том, что Моджек насильно увез чужую жену? Негодяй, волком сына назвал, волка и вырастил".

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Когда старик