Степные дороги - дороги судьбы - Нуры Байрамов

Он скоро догнал шедших по дороге и закричал:

— Огульбиби, ты чего пешком идешь? Садись на арбу.

Она не обернулась, будто не слышала, продолжала идти в толпе.

Горе и слезы войны, страдания и голод не могли убить живую душу сельского люда. Вот они идут все вместе по дороге, и село сразу ожило. Так бывает по весне. Улицу наполнил девичий смех, говор женщин. Хуммеду очень нравится, что все вокруг веселые. Он держит за руку какую-то девушку и вовсе не хочет идти рядом с матерью.

После трехчасового перехода остановились на обширном поле, лишь кое-где покрытом почерневшими колючками. Распрягли ослов и пустили на траву. И быки тоже пасутся. Рокочет трактор Худайназара.

Сары-ага, взяв под уздцы коня, ведет Огульбиби по будущему хлопковому полю.

— Арык проложим рядом с кладбищем. Ты думала увидеть ровное чистое поле? Эти заброшенные земли надо привести в порядок.

Когда-то мой бедняга отец сеял здесь богарную пшеницу[17]. От силы гектар, не больше, поднимал. Здесь глинистые почвы. Поэтому на низменные участки надо будет перенести почву с высоких. Видишь, вот места, куда обычно стекает вода. Вы разровняете эти участки и разделите на карты. Я думаю, пяти карт достаточно. Чем просторнее карта, тем выше урожай. Хлопок — это не помидор или огурец, его на приусадебном клочке не посадишь. Хлопковая карта за горизонт должна уходить. Вот бы после войны переделать все танки на тракторы да пустить на поля! Дня за три-четыре всю землю спланировали бы, не то что сейчас, когда мы можем рассчитывать только на свои силы…

Сары-ага подробно объяснял Огульбиби, как надо располагать поливные участки, как важно учитывать рельеф местности, чтобы вода сама легко шла из арыка на поля. Она слушала очень внимательно, пытаясь запомнить главное. Огульбиби поняла, что начать нужно с нижней карты и идти вверх, прокладывая арыки, по которым сверху, из канала, пойдет вода.

Сары-ага был доволен, что прошел по полю вместе с бригадиром. Он убедился, что нужно будет выделить еще одну телегу. Земля трудная, рельеф неровный, и слабые женские руки не успеют управиться до весны, чтобы засыпать все ямы и низины.

— К вашим пяти арбам добавим еще одну телегу, это серьезное подспорье. Если на каждую карту вам понадобится десять дней, то всю работу вы сможете выполнить за пятьдесят дней. Это очень долго. Надо управиться за сорок, — говорил Сары-ага, — чтобы поля успели и зимнюю влагу впитать, и весеннюю получить. Иначе ни о каких ста тоннах хлопка и мечтать нечего.

— А как мы узнаем, правильно ли выровнена земля под пашню? Нет ли у вас каких-нибудь книг, я бы почитала.

— Ай, нет у меня таких книг, да и ученые, наверное, еще не придумали никаких машин. Но это не беда. У нас есть старый, проверенный дедами способ.

— Какой же?

— Выровняйте поле и пустите на него воду. Вода сама скажет, где высоко, где низко. Когда она впитается, беритесь за лопаты и выправляйте огрехи.

Сары-ага подробно наставлял, как и откуда вести арыки. Начать нужно было от джара, что возле кладбища. Он брался помочь бригаде и сам хотел присмотреть за этой работой.

— А Худайназар пусть поднимает самую дальнюю карту. Там земля более ровная. А если надо будет подправить, сделаем это потом. Хоть на день раньше вспашем, уже помощь. Сама знаешь старое присловье: землю осенью пашешь — тысячу раз перепахивай. Хорошо, если нам не придется в этом году несколько раз перепахивать. Словом, хоть вдоль ложись, хоть поперек, а сто тонн мы должны дать. Слово обязаны сдержать. Нам поверили.

Степь. Холодный ветер дует со всех сторон. Низкие стаи облаков зачинаются на горизонте, там, где эта степь незаметно переходит в необъятную пустыню. Летящий оттуда ветер настоян на незабываемом запахе листьев саксаула и чети — дикого терна, которым в детстве дышала Огульбиби. Ей хотелось пойти туда, откуда летел такой родной дух. Степь прекрасна в любое время года. "Если Шатлык вернется с войны, — загадала она, — поедем с ним в степь. Наверное, и мои родные места теперь изменились". Она поймала себя на том, что не слушает председателя, не слышит его наставлений.

— Сара-ага, я поняла, с чего начинать работу. И мы сделаем все, что в наших силах. Но вы ни слова не сказали о том, как разместить людей. Я думаю, сначала надо позаботиться о людях. Сейчас не лето, на открытом воздухе не поспишь.

Они остановились передохнуть. Сары-ага опустился на бугорок, нарытый сусликом. Снял солдатскую ушанку, поправил тюбетейку, вытер лоб рукой.

— Вот потому мы и назначили тебя бригадиром, Огульбиби, чтобы ты позаботилась о людях. Правление поможет вам. Работа предстоит тяжелая, и вы должны есть посытнее. На день будем выдавать вам по семь кило муки и крупы. Да еще масло и лук. Будем время от времени резать для вас барана. Колхозникам в селе такой помощи мы оказать не можем.

Огульбиби понимала, что положение трудное.

— Питание организуем, а вот спать где будем?

— Сейчас подъедет телега с кошмами и тремя палатками для вас. Все это я покупал на собственные деньги. И стояки отдаю. Когда-то я заготовил их для своего дома, но сейчас не до того. Ай, лишь бы война поскорее кончилась. Победим и домов понастроим. Две палатки для женщин и девушек, мужчины в третьей. Да смотри не застуди своего мальчонку. Оставила бы его у моих, почему не захотела?.. Я помогу вам поставить палатки. Что земля сухая, хорошо, но все-таки пошли кого-нибудь нарубить камыша возле джара. Сделайте из него настил, сверху положите кошмы, и никакая сырость не страшна будет.

Огульбиби еще раз окинула взором пространство, на котором им предстояло подготовить землю под хлопок. Огромное поле. Но и то хорошо, что все карты расположены одна подле другой. Если хлопок дружно уродится, земля будет словно вышитая. Рядки протянутся как нити, кусты закудрявятся. Была у нее мечта выткать ковер с желтыми цветами по зеленому полю, с белыми огоньками раскрывшихся коробочек. Теперь она будет вышивать этот узор на земле.

Как и обещал Сары-ага, подъехала телега с палатками, кошмами, бревнами. Девушки быстро разгрузили ее, а что дальше делать, не знают. Ждут, когда воротится бригадир.

Беркели тем временем разорялся вовсю:

— И чего мы удивлялись, когда слышали, что фронтовики обмораживают руки-ноги? Вы посмотрите, из чего эти палатки! Разве за такой матерчатой стенкой спрячешься от зимней стужи? Теперь и у нас будет как на войне, хов! Я думаю, на