Патент «АВ» - Лазарь Иосифович Лагин
Доктор Лойз поморщился и сказал, что ему очень грустно слышать такие легкомысленные слова и что он бы на месте уважаемого коллеги тридцать раз подумал, прежде чем пойти против интересов своей корпорации.
А доктор Попф крикнул ему в ответ какую-то дерзость.
Словом, обед был безнадежно испорчен. Вскоре все разошлись. Решено было с Попфами не встречаться, у себя их не принимать, к ним не ходить. Пускай попробуют пожить в одиночестве. Авось, образумятся. А не образумятся – черт с ними!
Глава шестая,
о том, как доктор Попф встретился с Томазо Магарафом
Почти месяц после этого неудачного обеда Попф провел, запершись в лаборатории. Он выходил из нее заморить червячка, то мрачный от неудачи, то веселый, когда дело шло на лад, но всегда только минут на пятнадцать – двадцать, после чего, несмотря ни на какие уговоры жены, снова запирался на долгие часы.
Наконец в одно пасмурное летнее утро он неожиданно выскочил из лаборатории, подбежал к растерявшейся Беренике и крепко ее расцеловал.
– Ур-ра-а! – Он легко подхватил Беренику на руки и стал кружиться с нею по комнате. – Теперь мне срочно требуется лилипут… Полцарства за лилипута! Старушка, знаешь ли ты, кто твой муж?
– Если память мне не изменяет, – ответила Береника, смеясь, – мой муж доктор Стифен Попф. Впрочем, не ручаюсь. Я его уже около месяца не видала.
– Ничего подобного! Ты непростительно ошибаешься! – возбужденно гремел Попф. – Твой муж волшебник, маг, колдун, повелитель стихий! Благодетель человечества! А ты – моя жена! Ты жена благодетеля человечества! Это похлеще, чем жены Дешапо, Ривера и Падреле вместе взятые! Говори, чего бы ты хотела, – и тотчас же все будет у твоих ног!
– Я хочу пойти приготовить тебе завтрак, – спокойно ответила Береника, – ты еще не завтракал. Чего бы тебе такого приготовить на завтрак?
– Приготовь мне лилипута, – возбужденно потирал руки Попф, выпустив жену из объятий. – Молодого, здорового и мечтающего о том, чтобы вырасти.
– Брось шутить. Я тебя о деле спрашиваю. Как бы ты отнесся, скажем, к яичнице с ветчиной?
И она ушла на кухню готовить яичницу с ветчиной. А доктор Попф, взволнованный и счастливый, слонялся по столовой не находя себе места. Потом он поднялся к себе в кабинет и ни с того ни с сего начал передвигать письменный стол на новое место; передвинул, увидел, что раньше он стоял удобней, передвинул на прежнее место; уселся в кресло, взял лист бумаги и начал писать письмо, но, не закончив его, на полуслове бросил писать; стал читать какую-то пухлую книжку в ярко-оранжевой кричащей обложке, тут же отшвырнул ее в сторону; вспомнил, что уже дней двадцать не просматривал газет, и, пододвинув к себе внушительную кипу, скопившуюся за этот срок, начал рассеянно перелистывать их. Вдруг его внимание привлекло огромное объявление мюзик-холла «Золотой павлин».
НЕПОВТОРИМО! НЕБЫВАЛО!
ПЕРВОКЛАССНЫЙ МИРОВОЙ АТТРАКЦИОН!
Все должны видеть! Все должны слышать!
Самый маленький и самый универсальный артист в мире!
ТОМАЗО ΜAΓAPAФ
Все должны видеть!
Все должны видеть и слышать!
ТОМАЗО МАГАРАФА!
Только
в «ЗОЛОТОМ ПАВЛИНЕ»!
Доктор Попф несколько раз перечитал это объявление, с минуту что-то обдумывал, беззвучно шевеля губами, потом вскочил с кресла, торопливо уложил чемодан, тщательно завернул в вату и спрятал в бумажник несколько стеклянных ампул с зеленоватой жидкостью и спустился в столовую, где его уже ожидала яичница.
– Правда, интересно? – протянул он жене газету с объявлением.
– Очень! – со вздохом согласилась Береника. – Но, увы, это не в нашем проклятом Бакбуке, а в Городе Больших Жаб.
– Что ты говоришь? – притворно ужаснулся доктор Попф. – Скажите пожалуйста! Действительно, не в Бакбуке!.. В таком случае, придется нам, старушка, съездить на парочку деньков в Город Больших Жаб…
Через три часа супруги Попф отбыли из Бакбука. Утром следующего дня они были уже в Городе Больших Жаб, а в девять часов вечера бесконечно счастливая Береника сидела рядом со своим мужем в огромном, залитом светом зрительном зале мюзик-холла «Золотой павлин». Все ее радовало, все ее забавляло, все было совсем не так, как в опостылевшем Бакбуке.
– Правда, очаровательно? Ну, согласись, что это просто прелесть! – перебивала она то и дело доктора Попфа, почти не обращавшего внимания на эстраду.
– Да-да, конечно, – рассеянно отвечал он, – очень здорово! – И снова углублялся в размышления.
Зато он ни на секунду не мог оторвать глаз от сцены, когда на ней появился наконец Томазо Магараф, крохотный, но очень пропорционально сложенный и миловидный молодой человек с повадками и апломбом знающего себе цену бывалого столичного артиста. А артист он оказался действительно универсальный: он лихо и не без приятности сыграл на детской скрипочке менуэт Моцарта, потом на саксафоне – модную песенку «Ты совсем рассыпался, мой старый автокар», презабавно отшлепывая при этом подошвами своих крохотных лакированных туфелек чечетку, потом тоненьким голоском очень жалостно спел другую песенку: «Мамми, моя мамми, я твой милый бэби», вызвав бурю растроганных аплодисментов.
Отвесив поклон публике, он скрылся за кулисами и через несколько секунд с грохотом вернулся на эстраду верхом на низеньком мохнатом пони. Теперь Магараф был уже не во фрачной паре, а в живописном одеянии ковбоя. В правой руке у него было ружьецо, из которого он на полном скаку расстрелял полдюжины фаянсовых тарелочек, подбрасываемых униформистом. Потом он спешился, заставил лошадку лечь и из-за ее спины швырнул в зрительный зал бумеранг. Бумеранг, описав замысловатую траекторию, послушно вернулся к Магарафу и упал у его ног мягко и бесшумно, как осенний лист. Дальше последовало жонглирование разными предметами верхом на пони. Особенно эффектно Магараф орудовал горящими факелами и двенадцатью широкими китайскими ножами.
Важно выслушав аплодисменты, он картинно приподнял свою широкополую шляпу и умчался за кулисы.
У дверей уборной Томазо Магарафа поджидал капельдинер с визитной карточкой некоего доктора Стифена Попфа из города Бакбука. На ее обороте было карандашом написано:
«Уважаемый господин Магараф! Если у Вас завтра между двенадцатью и часом дня найдется свободное время, я буду рад встретиться с Вами в соседнем ресторане. Нам нужно потолковать по очень важному и безусловно интересующему Вас делу».
«Ну его! – подумал про себя Магараф. – Вероятно, опять насчет ангажемента. Будет переманивать из «Золотого павлина». Хотя, с
