Фундамент - Алексей Филиппович Талвир

Кирилл вынимает из шифоньера новый костюм мальчика, вчера купленный в универмаге. Ему очень хочется, чтобы Сережа побыстрее надел его.

— Скоро осень, сыну нужно купить плащ, — озабоченно говорит он. — Как проснется, сходим с ним в магазин, пусть выберет по своему вкусу.

— Ты ведь хотел сегодня показать ему завод, — напомнила Харьяс.

— И завод, и ТЭЦ покажу, и в магазин заглянем.

— Пора подумать, в какую школу его отдать. Даже не верится, что мой сын уже семиклассник! — сказав это, Харьяс почувствовала, какую нетактичность допустила. Но Кирилл, кажется, не обиделся. Он понимал, как нелегко ей привыкнуть к мысли, что у ее сына есть и отец, значит, сын не «мой», а «наш».

Они оба очень ждали того момента, когда Сергуш проснется. Харьяс затем, чтобы осыпать его поцелуями, Кирилл, чтобы поскорее снова увидеть их обоих счастливыми и довольными. Отныне он жил только их радостями.

Как же случилось, что они прозевали? Сережа, благодушно фыркая, уже плескался на кухне.

Харьяс кинулась к нему.

— Сынуля, ты почему так рано встал? — спросила она, подавая ему полотенце.

— Я выспался, м-мама…

На глазах Харьяс мгновенно навернулись слезы. Бедный мальчик, он никак не привыкнет просто и естественно произносить это слово!

Потом Сережа оделся, и они всей семьей сели за стол…

После завтрака Кирилл подвел сына к аквариуму, который вчера вечером, когда тот уже спал, принесли Христовы.

— Это тебе подарок от Славика, сына наших друзей, — пояснила Харьяс. И удивилась, как естественно и просто это прозвучало. И ни капли того волнения, которое прежде охватывало ее при воспоминании о Тодоре.

— Недавно они жили на руднике, а теперь его папа избран председателем завкома, и они переехали в наш заводской поселок. Так что считай, что один друг у тебя уже есть, — добавил Кирилл.

— В каком классе он учится? — поинтересовался Сережа.

— Кажется, в пятом.

— Мелюзга, — пренебрежительно бросил мальчик.

Харьяс удивилась, разница в возрасте каких-то два года, а он так говорит. Впрочем, Сережа в самом деле выглядит куда старше Славика. Да и ростом значительно выше его, и даже ее. Только очень тоненький, как тростиночка, и слегка сутулится.

Кирилл хотел установить аквариум на подоконнике.

— У нас в детдоме рыбками увлекались малыши, — безразлично заметил Сережа.

Кирилла это огорчило:

— Экзотических рыбок держат даже солидные, серьезные люди, — сказал он. — Это очень интересное занятие. Оно укрепляет нервную систему и приобщает к природе. Ты любишь природу?

— Я люблю технику, — ответил мальчик. — Здесь у вас где-нибудь продают радиодетали?

— А какие детали тебя интересуют?

— Я начал было собирать радиоприемник, но у нас на складе не оказалось кое-каких ламп…

— Одевайся, пойдем в универмаг.

— Сначала вы обещали показать мне завод, — напомнил он.

— К папе и маме, сынок, надо обращаться на «ты», — заметила Харьяс.

Сережа смущенно насупился. Он еще не свыкся с мыслью, что они — его родители и самые близкие люди.

С завода Сергуш вернулся один.

— Папа остался на работе, из Москвы приехал какой-то начальник, — объяснил он.

— Понравился тебе наш завод? — спросила Харьяс.

— Еще бы! Такая махина! — воскликнул мальчик. — Мы ходили-ходили, даже ноги заболели!

— На ТЭЦ были?

— С нее и начали осмотр.

— Что больше всего тебе понравилось?

— Механический цех.

— Ты, наверное, будешь инженером?

— Как только окончу седьмой класс, поступлю в Казанский индустриальный техникум.

— Почему в техникум? Надо окончить десять классов и поступить в институт.

— Мне хочется побыстрее получить профессию…

Харьяс удивилась: он рассуждает совсем по-взрослому. Другие в его годы собак гоняют, а он уже думает о независимости и самостоятельности. Жизнь без родителей наложила свой суровый отпечаток на его душу.

Вскоре пришел Кирилл. Он сказал, что должен сегодня же выехать в Москву. На вопрос Сергуша, по какому делу, ответил:

— Мы с Прокопием Афанасьевичем Эльмуковым сконструировали новую шахту для топки ТЭЦ местными горючими сланцами. В настоящее время наша ТЭЦ работает на привозном каменном угле. Так вот, наш проект должны рассмотреть и утвердить в Москве.

— Вот это здорово! — восхищенно произнес Сергуш. — Сами сконструировали! Папа, а какие они, эти сланцы? Черные?

— Есть черные, бывают бурые. Похожи на камни, горят, как каменный уголь. Когда вернусь из Москвы, съездим с тобой на сланцевый рудник.

— Как вырасту, я тоже изобрету что-нибудь.

Кирилл, одобрительно улыбаясь, похлопал мальчика по плечу.

— А теперь записываю наказы — кому что купить в Москве.

— Во-первых, Кирилл, купи нам с Сережей альбом для гербария, — сказала Харьяс. — Я хочу приобщить его к природе. А то он только о технике и думает.

— Что еще?

— Мне бы радиолампы… — робко произнес Сережа.

— Записываю. Какие?

Перечислив название нужных ламп, мальчик добавил:

— Вот еще бы сопротивления, если можно, и моток шнура…

— Все это мелочи. А что ты думаешь в отношении велосипеда? — сказал Кирилл, надеясь обрадовать Сережу. Но тот равнодушно ответил:

— Как хочешь. Вообще-то я кататься умею.

Харьяс собрала мужу чемодан, накрыла на стол. За обедом она сказала:

— У меня скоро кончится отпуск… Мне так хотелось Сереже показать Чебоксары, повидать Ануш.

— А что, езжайте, — тотчас согласился Кирилл. — Сережа, хочешь съездить в Чебоксары?

— Нет, нет, без тебя мы не поедем, — решительно возразила Харьяс.

— Тогда давай сейчас пошлем им с Ягуром телеграмму. Они ведь еще не знают о наших семейных новостях.

— Нет, Кирилл, мы уж лучше как-нибудь к ним съездим. Вот вернешься из Москвы и съездим. — И, помолчав, добавила: — Я до сих пор не могу представить Ануш женой да еще Ятманова. Я так ясно вижу со в роли женорганизатора, защищающей права угнетенных чувашек! Знаешь как ее боялись мужчины!

— Кем она теперь работает?

— В издательстве. В позапрошлом году, когда мы с профессором Верхоленским у них останавливались, она задержала книгу, которую разрешил к изданию Ягур. Вот была комедия. Она при нас отчитала мужа за притупление политической бдительности. Он шутливо поднял руки, дескать, признаю себя побежденным и сказал: «Ануш, и к чему ты вооружалась вилами, твой язык страшнее пистолета». Я думала Ануш обидится, а она, довольная такая, ответила: «То-то, мужчины, не забывайтесь, наше, бабье, оружие всегда при нас и наготове!»

Когда вышли из-за стола, Сережа отпросился на улицу, Харьяс виновато сказала:

— У меня, Кирилл, все не было времени рассказать тебе о горе Моники… На родине при каких-то трагических обстоятельствах погиб ее муж, Лилиенталь.

— Жаль. Интересный был человек, — с искренним участием проговорил Кирилл. Он вспомнил о том, как ревновал к нему