Фундамент - Алексей Филиппович Талвир

— Зато ты теперь имеешь опыт производственной работы. Московская школа… Это что-нибудь да значит, — опять вмешался Кирилл.

— Опыта производственной работы у меня и без того было достаточно, — не соглашался Яндураев.

— Ты типографию с Мосэнерго не сравнивай. Речь идет об опыте руководящей работы… — заметил Чигитов.

— Я работы не боюсь и с любыми обязанностями справлюсь. Или ты намекаешь на мою неудачную журналистскую карьеру? Тогда я был желторотым юнцом, учитывать надо! — горячился Анатолий.

— А я и учитываю, иначе…

— Иначе не поддержал бы мою кандидатуру на пост директора?..

— Да брось ты ершиться. Ты же отлично знаешь, что я здесь ни при чем. На должность директора тебя пригласил Ятманов.

Зина, боясь, как бы мужчины не поссорились окончательно, попыталась остудить их пыл:

— Да хватит вам вспоминать прошлое, надо говорить о будущем. Кирилл Герасимович, Харьяс еще не уехала в Москву? Как Сережа сдаст? Вы, конечно, знаете, что у Иревли полнился наследник…

Но мужчины были во власти более важных государственных дел. Предстояло приступить к приему-сдаче огромного заводского хозяйства, осветить многие производственные вопросы, оговорить кое-какие проблемы.

И тут вновь обнаружились разногласия: Чигитова очень тревожила судьба сланцевых залежей, Яндураев считал, что добыча и использование сланцев не имеют никакого отношения к его заводу.

— Химзавод, который я принимаю, занимается переработкой фосфоритов. При чем тут сланцы? Тем более что на их разработку трест не выделяет ни копейки. Выходит, что все это ваша самодеятельность. Я ею заниматься не позволю.

Чигитов возмутился:

— Для того чтобы продвинуть вопрос об открытии здесь сланцевых рудников, я еду в Москву. А ты хочешь похоронить все то, что уже сделано. Боишься лишних забот и хлопот? Ищешь легкой, беззаботной жизни?

— Можно подумать, что ты чем-то жертвуешь, переезжая в Москву. У тебя там не будет ни ответственности, ни промфинпланов. Все это остается здесь, на моих плечах. Так что, это мое дело, надевать на себя лишнее ярмо или воздержаться. Если включишь запасы сланцев в баланс завода, акт подписывать не буду. Да и куда они денутся, эти камни? Как лежали возле рудника, так и будут лежать.

— Пойми же, это не простые камни, а горючие, наше народное богатство. Нельзя к нему так безразлично относиться!

— Не возражаю, камни горючие, они наше богатство. Только стоит ли нам из-за них ссориться? Ты, Кирилл, лучше расскажи мне о людях, кто из них чего стоит, на что способен. Этот Христов… работал шахтером в Донбассе, переехал сюда на рудники. И вдруг избрали председателем завкома! Считаю, что такая перестановка кадров нецелесообразна. Да, ко мне тут забегал некий Кугаров, хочет поступить на завод. Не знаешь такого? Что за человек? Говорит, работал у геологов.

— Где он только ни подвизался. Работал и на химзаводе, поссорился с Эльмуковым: хотел сбагрить какое-то оборудование, а тот узнал и поднял скандал. Решили было Кугарова под суд отдать, и тут опять появились геологи, он и сбежал к ним. Профессор Верхоленский за него просил… Так что смотри сам…

— Ну, а Эльмуков тянет? Вообще-то у меня есть мысль на должность начальника механического цеха вызвать из Москвы Иштулова, он просил подыскать для него подходящую работенку.

— Я бы тебе не советовал трогать Эльмукова. У него хотя и нет высшего образования, а голова работает что надо! А вот Мурзайкина пригласить на должность управляющего рудниками я бы тебе рекомендовал. Он тоже работал с геологами и теперь освободился.

— Постой, постой… Он же мне год назад писал, что собирается учиться. Значит, так и остался с рабфаковским образованием?..

— К сожалению, да… Тут у него какая-то семейная драма была, и ему пришлось пересмотреть свои планы. Но у Ивана большой производственный опыт, такой человек тебе необходим.

— А почему бы Христова опять туда не направить?

— Христов тебе понадобится здесь, на заводе. Кстати, есть мнение на следующем собрании избрать его секретарем парткома. Ты это имей в виду.

Вскоре на прием к Яндураеву пришел и сам Мурзайкин. Он просил директора не выселять его семью из заводской квартиры, пока он будет в Горьком на курсах руководящего состава автомобильного хозяйства.

Анатолий обещал сохранить за его семьей жилье, поинтересовался делами геологов.

— Наша партия обнаружила новые залежи горючих сланцев, — сообщил Иван. — Теперь дело за проектировщиками и строителями. А меня посылают на учебу.

Яндураев выразил сожаление.

— А я хотел пригласить тебя на работу. У тебя теперь большой опыт…

— Опыт — это еще не все, нужны знания, диплом…

— Заходи в гости, пока не уехал. Познакомь с женой.

— Жена в Казани учится.

— Жена — в Казани, сам в Горьком, кто же будет жить в вутланской квартире?

— Дочка и бабушка.

— Значит, жена — будущий врач?

— Да, куда ни повернись — всюду специалисты с высшим образованием, один я остался недоучкой, — пожаловался Мурзайкин, явно не желая продолжать разговор на эту тему.

— Так вечером ждем тебя, заходи. Давно не виделись и неизвестно, когда придется встретиться… Хотелось бы поговорить и о перспективах развития нашего района…

— Нужно немедленно приступать к строительству энергокомбината на базе горючих сланцев. Без этого химзавод зачахнет. Чигитов, видно, понял это и поспешил податься в Москву, — заметил Иван.

— Он мне сказал, что именно за тем и поехал, чтобы ускорить решение вопроса о строительстве энергохимкомбината.

— Тут все зависит от Ятманова. Он возьмется — дело выгорит.

Мурзайкин поддерживал разговор неохотно, как бы по принуждению. Возможно, он хочет о чем-то попросить и не решается?

— Тебе, может, что-нибудь нужно?

Мурзайкин отрицательно качнул головой, направился к выходу, но вдруг остановился:

— Ты что же, Анатолий, не спрашиваешь меня о жене? Щадишь? Думаешь, что я все еще с Киреной живу? Мы с ней разошлись два года назад…

— Я, признаться, не слышал…

— Ладно, не хитри. Разговоры о ней до сих пор не утихают. Моя вторая жена — уроженка здешних мест. Уга ее зовут, замечательная женщина…

Яндураев входил в курс своих обязанностей. Успел даже побывать на рудниках. В поездках его сопровождал Тодор Христов. Первым они посетили рудник, где трудились шахтеры, прибывшие из Донбасса.

Местные крестьяне обучались у них искусству подземной работы.

В тот же день Христов пригласил Яндураева к себе, познакомил со своей семьей.

Анатолий, приласкав черноглазого — копия отца — Славика, спросил:

— Ну, когда поедешь на родину папы, в Болгарию?

— Когда рабочие и крестьяне свергнут там помещиков и капиталистов! — не задумываясь ответил мальчик.

— Молодец, правильно, — похвалил его Яндураев. И обратившись к старшим: — Где-то еще есть цари, короли, помещики, капиталисты, а нам уже как-то странно даже слышать об этом…

Во время обеда