Фундамент - Алексей Филиппович Талвир

— С вами поедут врач и два санитара. Попробуйте пробраться проселочными дорогами. Во что бы то ни стало надо сохранить жизнь командира полка. Врач сказал, что только в медсанбате или в полевом госпитале можно его спасти.

Мурзайкин, сев за стол, начал по карте составлять маршрут. Новый командир полка назвал ему все населенные пункты, занятые противником, указал, куда ему держать путь. Тут же он приказал своему адъютанту достать для Ивана Филипповича форму немецкого офицера, авось поможет в дороге обмануть противника.

— В случае необходимости, машину бросьте, а майора несите до медсанбата на носилках, — напутствовал подполковник.

Перенеся на свой планшет все ориентиры, Мурзайкин с Апухтиным вновь отправились в деревню за автомобилем. И тут Иван Филиппович обратил внимание, что бензина в баке только на двести километров по хорошей дороге. Санитар Апухтин успокоил его, показав на две двадцатилитровые немецкие канистры, полные бензина. Капитан приказал полностью заправить бак, а порожнюю тару сложить в багажник.

— Хорошо бы, конечно, эти канистры тоже заполнить. Только можно ли тут где-нибудь раздобыть бензин?

— Можно, — заверил Апухтин. — Бензин есть на пункте боепитания первого батальона. Сейчас я сбегаю туда с канистрами.

В этот день немцы несколько раз пытались атаковать линию обороны полка, но наши держались стойко. Мурзайкин решил не дожидаться темноты. Закончив приготовления, он вывел «эмку» из деревни в укрытие и, устроив раненого майора рядом с собой, тронулся в путь. Врач, санитар Апухтин и медсестра расположились на заднем сиденье. Медсестра держала руки на плечах раненного в грудь майора, опасаясь, что он может покачнуться и причинить себе дополнительную боль.

Из-под носа немцев они ушли рощей, через которую пролегала песчаная дорога. Наши бойцы, чтобы отвлечь внимание противника, в это время открыли стрельбу по его позициям. Майор Чигитов, хотя и чувствовал себя плохо, сознания не терял.

— Нужно сторониться шоссейных дорог, — пошевелил он бескровными губами. — Шоссе могут оседлать немецкие патрули.

Погода стояла сухая, морозная, проселочные дороги не внушали опасений. Мурзайкин был в форме немецкого обер-лейтенанта, и, когда отъехали километров десять, снял фуражку с высокой тульей и большой кокардой со свастикой, а погоны прикрыл плащом. Следующий населенный пункт по карте значился у безымянной речки. Есть ли через нее мост и брод? Не занята ли деревня немцами?

Пока ехали через поле со скирдами соломы, солнце, клонясь к закату, коснулось леса. А вот и деревушка — два-три десятка домов, крытых тесом, железом и соломой. Мурзайкин остановил машину, вышел из кабины, тревожно всматриваясь вдаль. Что делать, — ехать дальше или выслать разведку? В его распоряжении были врач, санитар и медсестра.

— Какое примем решение? — обратился он к своему экипажу. — По логике вещей, сюда немцы не должны бы проникнуть, но как знать?

Из машины выбрался Апухтин:

— Товарищ капитан, разрешите, я сбегаю в деревню. Если замечу опасность, подниму одну руку. Если дам отмашку, значит, дорога открыта. В случае опасности, поворачивайте назад и ждите меня около скирд.

И он пошел, перекинув винтовку через плечо.

В деревне войск не оказалось ни своих, ни противника. К машине с раненым майором подходили жители. Спрашивали, как им в дальнейшем быть? Мурзайкину удалось выяснить, как проехать кратчайшей дорогой до села Петровского, на пути к которому есть мост через реку.

Машина взобралась на пригорок и сразу показалась небольшая деревушка, за которой находился мост.

Расстояние до нее было не более десяти километров. У всех, даже у майора Чигитова, состояние которого все ухудшалось, поднялось настроение, как только они окажутся на той стороне реки, дорога до Петровского будет открыта — ни водных преград, ни населенных пунктов, занятых противником.

В деревушку въехали с чувством облегчения. Но не успела «эмка» миновать и десяти домиков, как им навстречу выбежала молодая женщина. Она стала махать руками, предупреждая, что дальше ехать нельзя. Мурзайкин остановил машину.

— В чем дело?

— Назад! Назад! — закричала женщина. — Немцы! Немцы пришли к нам.

— Где тут мост? Нам нужно перебраться через реку.

— Наш мост охраняется немцами. Может, в Иванов-Посаде переправитесь…

— Сколько километров до него?

— Не больше двадцати. Езжайте вправо, потом вдоль реки, по лугам.

Их заметил немецкий патруль, выставленный у кирпичного здания, очевидно, школы. Женщина юркнула во двор, а Мурзайкин надел фуражку немецкого офицера и сбросил с плеч плащ. Поворачивать обратно было уже поздно и он повел машину прямо на часового с автоматом. Тот, очевидно, думал, что обер-лейтенант сейчас остановит машину и приготовился его приветствовать. Но Мурзайкин резко нажал на газ, и автомобиль покатил вдоль улицы. Но и в этом часовой не усмотрел ничего подозрительного.

Экипаж «эмки» сидел как на углях, готовый в любую минуту броситься в схватку — у каждого были гранаты и пистолеты, а у Апухтина даже винтовка. Но за машиной никто не гнался.

Показались перила моста. Перебравшись через реку, советские воины окажутся вне опасности. Но тут на мосту, в сгущающихся сумерках, как скульптурное изваяние, вырос конный часовой. Вот он спешился, и, держа лошадь под уздцы, поставил ее поперек моста, загородив проезд. Часовой подал знал — остановиться. В эту решающую минуту Мурзайкин нажал на газ и въехал на мост с такой скоростью, что лошадь, которую немец держал за уздцы, живописно шарахнулась в сторону и сорвалась в воду. Часовой в растерянности смотрел вслед удалявшейся машине…

За рекой, в стороне от дороги, ведущей в Петровское, виднелся лес. Решили укрыться в нем. Становилось все темней и прохладней. Майор Чигитов, изнемогая от боли, которую усиливала тряска по неровной лесной дороге, просил пить. Медсестра прижимала горлышко фляги к его губам, но вода проливалась, не попадая в рот. Нужно было остановиться, чтобы раненый пришел в себя, но Мурзайкин боялся погони и гнал машину на предельной скорости. Чигитову становилось все хуже, он уже не мог самостоятельно сидеть. Его поддерживали медсестра и санитар. Врач, не выдержав, потребовал остановить машину.

Майор Чигитов был без сознания. Врач сделал ему инъекцию. Тот, вскоре придя в себя, стал вновь просить пить. За дорогу он опорожнил все фляжки. Медсестра держала теперь перед ним последнюю и капала в рот остатки воды.

— Где мы находимся? — спросил Чигитов.

— В лесу, — ответил врач, — мы вырвались из окружения и скоро приедем в Петровское, в госпиталь.

— Поехали, — едва слышно прошептал майор.

Когда выехали из леса, стояла прохладная осенняя звездная ночь. Время от времени на западе вспыхивали ракеты. «Передний край обороны, — думал Мурзайкин, — но почему же нет наших частей? Как