Фундамент - Алексей Филиппович Талвир

Сопровождавший Мурзайкина санитар оказался человеком бывалым: воевал с финнами, имел ранение и теперь вот вынес с поля боя уже свыше сорока человек. Ему полагается награда, и он представлен к ордену. А то, что полк оторван от штаба дивизии и находится в окружении, санитара вроде бы и не беспокоило.

— Я с первого дня на передовой, — рассказывал он. — Сначала был в саперном батальоне, сюда попал из госпиталя. За четыре месяца всего повидал. И в окружении бывал. Выберемся и на этот раз. Наш майор башковитый, знает свое дело.

Жителей в деревне, как и следовало ожидать, не было. Санитар знал, что аптеки в деревне нет, но все же пошел с Мурзайкиным.

— Зато тут есть автомобиль, в дровянике школы стоит, — таинственно сообщил санитар. — Поскольку вы инженер-автомобилист, посмотрите, проверьте эту машину. Может, на ней сможем вывезти раненых.

— Как вывезти? — удивился Мурзайкин. — Ведь дороги перерезаны.

— Если машина исправна и вы сможете ее вести, то не сомневайтесь, товарищ капитан, мы прорвем вражеский заслон.

На осмотр машины много времени не понадобилось. Мурзайкин проверил бензобак, аккумулятор, включил зажигание: мотор работал отлично. Проверил скаты, запасное колесо. Все было в исправности, даже ящик с инструментами оказался на месте.

— Чей же это автомобиль? — спросил Иван Филиппович. — Кто его сюда завел?

— Автомобиль наш. Майор приказал его спрятать и взорвать, если поступит приказ отойти на новый рубеж.

— Ну и чудеса! — недоумевал Мурзайкин. — А шофер где?

— В том-то и дело, что шофер погиб на переправе. Машину мы доставили сюда на руках. Эх, простить себе не могу, что не научился в свое время шоферскому ремеслу!

Санитар повел Мурзайкина в приземистый дом в центре деревни. Над входом — вывеска: «Сельпо». Ключ от замка висел на гвозде, вбитом в косяк, мол, лучше входи по всем правилам, чем бить стекла, ломать двери.

— Ни за что не поверю, чтобы где-нибудь здесь не была припрятана мануфактура — разный там ситец, полотно. Надо бы поискать, очень пригодится для перевязки ран. — Мурзайкин считал, что для раненых нужно найти дом с подвалом или погребом, чтобы не тратить время и силы на сооружение укрытия. Решили осмотреть помещение школы, которое стояло особняком за околицей. Но под зданием школы подвала также не оказалось. Наиболее подходящим убежищем для раненых, по мнению Мурзайкина, был погреб с высокой крышей-настилом. Очевидно, из-за близости почвенных вод в этих местах многие строили погреба почти на поверхности, обкладывая их землей. Этот погреб выделялся своими размерами и добротностью. Казалось, что он был специально возведен для военных нужд. Полуподвал-погреб был заперт, на двери висел большой замок. Его пришлось сбить ломом. Изнутри помещение было выложено красным кирпичом, а пол залит цементом. Кроме порожних кадушек, бутылей и ящиков здесь ничего не было. Санитар шагами измерил площадь пола, прикинул, сколько раненых можно будет разместить.

— Вот только где взять перевязочный материал? — вслух подумал Иван Филиппович.

— Чует мое сердце, что товары где-то припрятаны, зарыты в землю. Как бы нам пошукать? — отозвался предприимчивый санитар.

Решили вернуться к зданию сельпо. Несколько раз обошли его, осмотрели двор, деревянный сарай. Ничто не подтверждало предположения санитара, скорее всего эвакуация государственного имущества была произведена своевременно, без спешки и паники. Капитан Мурзайкин готов был больше не задерживаться в деревне, но вдруг откуда-то из-за сарая послышался ликующий голос санитара. Иван Филиппович обернулся и увидел хилого старика с жиденькой бородкой в кафтане, в шапке-ушанке и в старых валенках, обшитых резиной от автомобильной камеры. Санитар вел его к Мурзайкину и одобрительно похлопывал по спине.

— Я давно дожидаюсь вас, — сказал старик, — мне обязательно нужно было увидеть своих. Наш председатель мне наказал, чтобы я из деревни уходил последним, вместе с нашими войсками, а запасы хлеба спалил. Вот и решайте теперь. Один я не берусь за такое дело.

Оказывается, колхозниками этой деревни было зарыто в землю больше ста пудов пшеницы, гречихи, пшена, муки и несколько кадушек окороков. Старику поручили все это охранять. В глазах старого крестьянина, когда он смотрел на советского офицера, был вопрос: «Нашу деревню сдадите немцам или, может, все же задержите их?»

Мурзайкин, отводя взгляд, ответил:

— Я доложу командованию.

Санитар, все еще широко улыбаясь, еще раз хлопнул старика по плечу:

— Ну, старина, давай знакомиться. Меня зовут Афанасий Апухтин. Из Москвы я, с Преображенской заставы.

— А меня кличут дед Ермил. Фамилия Петряев. Отца звали Григорием.

Санитар подал ему руку. Капитан Мурзайкин, чувствуя некоторую неловкость от того, что первым не представился старожилу, тоже пожал маленькую кисть старику, назвал свое звание, фамилию. И тотчас завел разговор о своей нужде.

— Понимаешь, отец, для раненых срочно нужен перевязочный материал, спирт или водка, йод и другие лекарства. Не припрятано ли где у вас такое?

Старичок сочувствующе покачал головой:

— Ой, нет… своей аптеки у нас не было, за всем ходили к соседям. А там немцы.

— А сельпо чем торговало? Ситец и простыни были там? — вступил в разговор Афанасий Апухтин.

— Сельпо уехало за две недели до того, как начали падать снаряды. Подчистую собрали все и увезли.

Санитар ласково тронул старика за плечо.

— Ты главный хозяин деревни, — сказал он, — что можешь дать сейчас для раненых?

Старичок, сделав знак подождать, торопливо заковылял за сарай — там у него было убежище, нечто похожее на погреб — и вскоре вынес тяжеленный кусок копченой свинины и банку меда.

— Для себя держал, — доложил он. — Остальное закопано, теперь все передаю в ваши руки. Я покажу вам тайник. Только вы мне потом бумагу дайте, что все получили для армии. Мне перед правлением колхоза нужно будет отчитаться.

— Спасибо, отец, спасибо, а бумагу дадим, не беспокойся, — заверил Мурзайкин. — А пока до свидания, мы доложим начальству и придем снова. Жди, отец.

— Ранен майор. Нужна срочная эвакуация в медсанбат, — встревоженно сообщил врач, когда вернулись Мурзайкин и Апухтин. Иван Филиппович подошел к носилкам, стоящим под одинокой березкой — на них лежал Чигитов. Около раненого хлопотала худенькая девушка, медсестра. Чигитов шевельнул пальцем левой здоровой руки. Сестра обернулась к Мурзайкину:

— Товарищ капитан, наклонитесь к майору, он хочет что-то вам сказать.

— Пробейтесь в штаб армии. Расскажите там обстановку. Наш полк будет стоять здесь насмерть. Мы не отступим. Ждем подкрепления. Возьмите машину, она в школьном сарае. Захватите с собой раненого старшину. Он мой порученец…

7

После ранения Чигитова командование полком взял на себя начальник штаба подполковник Великанов. Когда Мурзайкин явился к нему