Годы юности - Бруно Саулит

— Клав Калнынь еще раз прошелся по площадке для танцев посреди парка, затем, отсчитывая шаги, обошел ее вокруг. Триста пятьдесят шагов — это значит, что беговая дорожка могла бы получиться в триста метров. Если отрыть и выровнять дорожку, главный легкоатлетический сектор будет готов.

Посередине стадиона должно находиться футбольное поле, здесь можно будет соревноваться и в метании диска. Но как ни мерь и как ни считай, поле все же получалось слишком узким и длинным, от футбола, хотя бы временно, придется отказаться.

Клав весь вечер чертил планы, прикидывал и высчитывал, В институте это было совсем просто — возьмешь да и набросаешь на бумаге стадион по всем требованиям. А здесь? Здесь надо считаться с размерами танцевальной площадки.

— Доброе дело вы затеяли, — заговорил старый Мейран за ужином.

Клав поднял голову и посмотрел на седого садовника.

— Только без меня вам не обойтись. Соберется народ посмотреть соревнование, Спортплощадка, допустим, чистая и красивая, а парк крутом зарос, как лес. На что это похоже?

— Об этом я и не подумал, — признался Клав.

— Об этой нужно подумать. Бароны, те могли содержать парк в порядке, а чем мы хуже их? Нет, сынок, без старого Мейрана дело не обойдется.

— Вот все бы так думали, как вы!

— Никогда все одинаково думать не будут. Слишком легкая была бы жизнь… А теперь, сынок, постарайся доказать, на что вы, молодые, способны. Вот оно как! — Старик лукаво подмигнул юноше.

Стенные часы пробили десять. Клав пожелал старому Мейрану спокойной ночи и поднялся к себе в комнату. Там он опять склонился над бумагами: к утру все должно быть готово.

4

На комсомольском собрании Валдис Абелит предложил будущим строителям прийти в парк с собственным инструментом, так как шкальный сторож, кроме нескольких лопат, ничего не мог найти в дровяном сарайчике. Сам Валдис вместе с Интом Жидавом весь вечер строгали и пилили доски, а потом почта целый час сколачивали ящики. Маленький Инерауд обещал раздобыть косу и выкосить траву там, где она выросла слишком густой и высокой, чтобы легче было копать.

В первый же день десятиклассники и одиннадцатиклассники решили идти в парк сразу же после уроков, но их доброе намерение расстроил директор, сказав на большой перемене, что работать на стадионе будут через день от шести до половины восьмого вечера.

— Я через весь город тачку тащил, а теперь ее придется обратно везти! — возмущался Топинь. — Эй, малыш, садись, поедем домой! — схватил он во дворе Инерауда.

Но тот молча взял у Топиня «транспорт» и втолкнул его в сарайчик.

— Ишь ты! — обрадовался Топинь сообразительности одноклассника. — Как же мне самому в голову не пришло?

Уже после пята часов Клав Калнынь еще раз вымерил поле (беговая дорожка должна получиться точно в триста метров) и наметил контуры.

В половине шестого прикатил тачку Топинь, а несколькими минутами спустя явился Инт с двумя лопатами на плече. Он скинул пиджак, вывернул его подкладкой наружу, положил на травку у столба для волейбольной сетки и принялся засучивать рукава.

— Как с уроками, ребята? — спросил Клав Инта.

— Все в порядке, — поспешил ответить вместо друга Топинь. — Построим стадион, тогда поднажмем!

Клав посмотрел на часы.

— Теперь без двадцати шесть. Присядем.

Инт сел против учителя, а Топинь остался стоять.

— Что па завтра задано по латышскому языку? — равнодушно, словно от скуки, спросил Клав.

— Что-то из Райниса, — не менее равнодушно буркнул Топинь.

— «Далекие отзвуки синего вечера», — добавил Инт.

— А какие стихи из этой книги вы можете назвать, Топинь?

Топинь посмотрел на Жидава, по его друг затягивал на ботинке шнурок и не заметил этого взгляда.

— Ну, там много стихотворений, — уклончиво ответил Топинь, уставившись в землю. — Много стихотворений, — повторил он. — Вообще-то они имеют большое значение, например одно — о носовом платке и лицемере.

— Вы знаете стихотворение «Так не останется»? — спросил Клав.

Топинь сразу оживился:

— Да, да, там есть такое!

— Арвид, «Так не останется» не в «Далеких отзвуках», а в «Посеве бури». - поправил его Инт. но тут же, видимо, сообразил, что подводит друга, и быстро добавил: — Эту книгу мы еще не проходили.

— Ну да, не проходили. Потому я и не знаю. Такой книги я вообще не читал.

— Скажите прямо, Топинь: «Далекие отзвуки синего вечера» вы тоже не читали?

— Я прочитаю. Приду домой и мигом прочитаю. Вообще-то я привык готовить литературу по вечерам, перед сном. Привычка.

— Л что вы привыкли готовить раньше всего? — не отставал Клав.

— Раньше всего? Ну, тригонометрию, алгебру и вообще…

— Ладно, тогда скажите, что вам задано по тригонометрии. Сейчас проверим!

— Но ведь вы учитель физкультуры? — удивился Топинь.

— Ну и что же? Вы сомневаетесь в моих знаниях? Думаете, что учителю физкультуры не надо знать тригонометрию я алгебру? Я думаю, что надо. Спортсмены и тренеры борются за сантиметры и десятые доли секунды, а разве это нс математика? Ну, так что же задано?

— Товарищ учитель, честное слово, я выучу! Сегодня у меня вообще-то такой день, что просто некогда было в книжки заглянуть.

Со стороны школы подходила группа ребят. Клав опять посмотрел на часы — было без десяти шесть.

— Давайте договоримся, Топинь, — дружелюбно сказал Клав: — сегодня вы не приготовили уроков, значит, работать вам не придется.

— Товарищ учитель! — Юноша сделал последнюю попытку спасти положение.

Но Клав был неумолим:

— Оставьте вашу тачку, а сами марш домой — и за книжки. И смотрите, чтоб подготовились на пятерку.

— На пятерку, — без энтузиазма повторил Топинь.

«Кто меня гнал сюда так рано? — Паренек никак не мог успокоиться. — Никому в голову не пришло бы, что я в книжку нс заглянул! Очень надо было мне в разговор вступать! Сам виноват. А новый учитель вообще-то с заковырками и…»

Навстречу шли ребята.

— Топинь, ты куда? — спросил Инерауд.

— Мне сегодня некогда. И вообще… — Топинь махнул рукой.

Собралось человек тридцать. Когда Клав показывал, где надо срыть дери, он увидел Роланда Пурвиня, который осматривал тачку Топиня. Видимо, Роланд решил. что тачка вполне пригодна для перевозки дерна.

— Пурвинь! — Клав положил Роланду на плечо руку.

— Я! — отозвался Пурвинь.

— У вас по алгебре неудовлетворительная отметка?

— Да. — Парень насупился.

— Разве классная руководительница не сказала вам, что те, у кого двойки, работать не будут?

Роланд молчал. Валдис Абелит, который должен был передать классу решение директора, до последней минуты колебался, надеясь, что эту непонятную новость сообщит руководительница или кто-нибудь другой. Не хотелось огорчать Роланда — ведь он