Весенняя лихорадка. Французские каникулы. Что-то не так - Пэлем Грэнвилл Вудхауз
Удивился и маркиз, но он давно привык к деликатным ситуациям.
– А, Мяч! – заметил он. – Еще не спите? Вы не знакомы с сэром Перси? Сэр Перси Бент – мистер Карпентер.
– Очень приятно…
– Мистер Карпентер практически владеет «Фиццо». Наверное, вы пьете эту воду?
– О да! – Сэр Перси с уважением посмотрел на Фредди. – На ночь, с капелькой виски. Жена предпочитает с лимоном. Кстати, о женах, мы спугнули нашу очаровательную хозяйку…
– Кого-кого? – спросил Фредди, не отличавшийся быстротой ума.
– Вашу супругу, – пояснил сэр Перси, указывая на закрытую дверь.
– Мы не женаты, – сообщил Фредди, и гость подскочил, со свистом втянув воздух. Он знал, что французские курорты славятся легкостью нравов, но не до такой же степени! Побледнел он так, что даже Фредди очнулся и поспешил рассказать про взломщика.
Слушали его плохо, что там – все хуже и хуже. Он и сам понимал, что получается неубедительно. Кончил он уныло, чем подтвердил худшие опасения гостя.
– Так-так… – сказал сэр Перси. – Что ж, мне пора. Голос его был холоднее льдинок в бокале, взор – точно таким, словно он застал Фредди за кражей важнейшего документа. После его ухода несчастный рыцарь не мог опомниться, пока не расслышал, что маркиз что-то ему говорит.
– Ну, Мяч! Это, знаете ли…
– А?
– Получше ничего не могли придумать?
– Э?
– Взломщик! Драка в темноте! Слабо, мой друг, слабо.
– Да я правда дрался со взломщиком!
– М-дэ…
– Дал ему в ухо, и он ушел.
– Гм-м…
– Что значит «Гм»? Нет, что значит «Гм»?!
– То, мой мальчик, что я вам не верю. Где следы борьбы?
– Я все убрал.
– Гм-м…
– Ну вот, опять! Сказано вам, дрался.
– М-дэ…
– Ой, не могу! Да прекратите вы…
– Хотел бы я это прекратить! Но вряд ли сумею. Сэр Перси немедленно начнет рассказывать, что он тут видел.
Фредди подпрыгнул, словно лосось в брачный сезон.
– Немедленно?
– Да. И позже тоже, днем и ночью. Ему недель на пять хватит.
– А, черт! – Фредди закрыл лицо руками. Он не страдал так с той поры, когда, болея за добрый старый Принстон, получил сполна от мастодонтов, болевших за добрый старый Йейл. – Надо бы мне послушаться этого типа.
– Месье Тип? Кто это?
– Да нет, просто один субъект. Здешний сыщик. Он тут был.
Маркиз горестно охнул.
– Вас видел agent d′hôtel? Здесь, в этой комнате?
– Нет, в ванной.
– Ну, знаете! – маркиз буквально задохнулся. – Так. Все ясно. Остается одно. Немедленно подайте объявление о помолвке с мисс Трент!
– Что?!
– Я непонятно выражаюсь? – холодно осведомился маркиз.
– Да я хочу жениться на Мэвис!
– Мой мальчик, мало ли чего вы хотите! Существует долг, – сообщил маркиз, знавший о долге по слухам. – Даму компрометировать нельзя. Какой позор!
– Да господи…
– У человека чести выбора нет.
Фредди погрузился в отчаяние, а маркиз смотрел на него, как смотрят на шарик, бегущий по рулетке. Многое зависело от того, что будет, – свобода любимого сына, благополучие девицы, к которой он сразу почувствовал отеческую нежность…
Века сменялись веками. Наконец, когда Фредди поднял взор, лицо его явственно перекосилось.
– Ладно, – сказал он.
– Молодец, – одобрил маркиз и пошел звонить в парижскую редакцию «Нью-Йорк Геролд Трибьюн».
Только он исчез, появилась Терри. Вид у нее был такой, словно она прошла сквозь бурю, что, собственно, и случилось. Кейт умела бранить сестер, но этой ночью превзошла себя.
– Ой, Мя-ач! – сказана Терри. – Вы еще здесь? Я думала, давно ушли.
– Нет, не ушел. С маркизом разговаривал. Знаете что?
– Откуда же?
– А я сейчас скажу. Все в порядке.
– Очень рада. Убедите в этом Кейт.
– Мы с вами поженимся.
– Что вы! Зачем?
– Вы пойдете за меня?
– Нет.
– А этот Мафринюс очень советует.
– Не его собачье дело.
– Позор, говорит.
– Ну и пусть. Спасибо вам, Мяч, вы истинный рыцарь, но обо мне не беспокойтесь. Между нами говоря, я и так выхожу замуж.
– Нет, правда?
– Вроде бы да.
– То есть, вы кого-то любите?
– Именно.
– Джефа? – догадался Фредди.
– Еще одно очко. Фредди заулыбался.
– Это хорошо. Он – ух, какой парень!
– И я так думаю.
– Правда, француз, – огорчился честный Фредди. – Ничего не попишешь. Хотя у него мать американка!
– Тогда все в порядке, – сказала Терри. – Ну, Мяч, катитесь к себе. Спасибо за помощь. Привет Змеюке.
Именно в этот миг появилась Кейт, подобная Саре Сиддонс [72] в роли леди Макбет, и Фредди юркнул на балкон, пробормотав что-то вроде «Спокононочи». Постояв немного на фоне летнего неба, он исчез, словно кошка в саду, поскольку при всей своей смелости эту особу боялся. Она воздействовала на него точно так же, как на Питера Уимза из юридической конторы «Келли, Дубински, Уикс, Уимз и Бэссинджер».
– Та-ак! – проговорила Кейт.
– Ты удивилась, что он еще здесь? – спросила Терри. – Ничего. Он ждал, чтобы сделать мне предложение.
– О! – воскликнула Кейт. Мы преувеличим, если скажем, что лицо ее смягчилось, но все же ей явно стало легче. – Да, это лучше всего.
– А я ему отказала.
– Что!
– Он очень милый, но я за него не выйду.
– Ты шутишь?
– Нет.
– Значит, ты сошла с ума. Неужели тебе неясно…
– Ой, хватит!
– Да что с тобой говорить! Терри охватило раскаяние.
– Ну, прости меня! Я не хотела тебя обидеть. Просто нервы сдали. Я какая-то взвинченная.
– И грубая. Что ж, пойду лягу. А, забыла! – Кейт открыла сумочку. – Когда я брала ключи, мне дали записку. Спокойной ночи.
6
Когда еду и вина заказывает маркиз Мофриньез-э-Валери-Моберран, гости, вернувшись домой, часто нуждаются в соде. Случилось это и с Кейт. Вскоре она вернулась, гордая и скорбная, и надменно произнесла:
– Соды нету?
Терри не ответила. Она что-то писала.
– Нету ли у нас соды? – повторила сестра.
Терри обернулась. Лицо у нее было бледное, глаза – какие-то темные.
– Есть. В ванной.
– Спасибо. Они помолчали.
– Ты ляжешь когда-нибудь? – спросила Кейт.
– Вот только допишу.
– А кому ты пишешь? – по-прежнему гордо, но не без любопытства осведомилась Кейт.
– Фредди. Можешь оставить утром у портье. Так, записка. Принимаю предложение.
– Что?! Значит, ты видишь, что я права?
– Ты всегда права, и с Джефом тоже. Ты сказала, что я получу любезное письмо – занят, то-се, деловая встреча. Вот оно, пожалуйста. Прочти, если хочешь, – сказала Терри и, горько плача, кинулась на тахту.
– Ой, дорогая! – запричитала Кейт, обнимая ее покрепче. – Ой, моя миленькая!
Глава VIII
1
Трапеза с издателем превзошла все ожидания. Начиная с мартини, она струилась, как бриз. Именно такие трапезы запечатлеваются на пленке памяти,
