Щит Давида. Толкование псалмов, используемых в православном богослужении - Александр Сатомский
Это прямой путь, но он сложный. Автором этого последования он, видимо, соотносится с путем Христа. Он идет тоже по прямому пути, который пред-уготован Ему Отцом: «неужели Мне не пить чаши, которую дал Мне Отец?» (Ин. 18: 11). Но эта чаша исполнена страдания.
Все эти темы предлагаются молитвенным последованием читателю не только в качестве аллегории, занимающей ум, но и для приложения к собственной жизни. Если это про путь Христа, значит, и про путь каждого христианина, за Ним следующего. Все мы идем к свету воскресения через тайну Креста, так или иначе. И отсюда мы можем и должны сделать позитивные выводы. Не уровня «оказывается, ни к чему хорошему без плохого не придешь», а иные. О том, что плохое, к сожалению, в нашей жизни случается в любом случае: идем ли мы, стоим – плохое нас иногда догоняет. Но оказывается, что даже череда промахов и падений, верно осмысленная и получившая в итоге нормальный вектор, может привести к свету воскресения тоже.
Путь к дому Господнему лежит через долину плача – это не про то, что нам обязательно нужно страдать, чтобы прийти к Богу. А про то, что даже в страданиях, с которыми мы встречаемся в жизни и вне контекста Бога, мы можем Его найти, можем все понять, осмыслить и из них построить к Нему дорогу. Они нам не принципиально нужны, но тем не менее, с ними сталкиваясь, мы можем взять их в союзники.
Нужно обратить внимание и на особенности перевода псалма. «Они идут, обретая силы, предстанут перед Богом на Сионе». В церковнославянском это звучит так: они идут «от силы в силу» – кажется, что это явно про духовное возрастание. Но контекст фрагмента в том, что паломники идут в Иерусалим долиной тяготы и зноя – путь объективно сложный, – а потом подходят к городским укреплениям. Идут от силы в силу, то есть от укреплений к укреплениям, и так доходят до Иерусалимской горы, на которой стоит Храм. Поэтому не будем излишне спиритуализировать этот фрагмент.
Мессианскую тему мы слышим в словах «Посмотри, взгляни на помазанника Твоего». Но вот самый важный фрагмент, который и соотносит псалом с темой страданий Христовых: Господь «не оставит без награды тех, чей путь непорочен… Господь Воинств! Блажен, кто уповает на Тебя».
Страдания не выписаны здесь напрямую, не нарушена тональность псалма. Автор утверждает: непорочность достойна награды, надежда на Бога не будет постыжена. Хотя в моменте кажется иначе, когда на вопль с Креста «Боже мой! Боже мой! Почему Ты оставил меня?» (Пс. 21:2) звучит предположение: «Подождите, давайте посмотрим, может, придет Илия снять Его», и никто не приходит. Да и предполагающие понимают: никто и не придет.
Уповающий на Бога напрямую соотносится с Христом распятым. «Боже мой! Почему Ты оставил меня?» – и не приходит Илия снять Его. А псалом настаивает: не теряющий надежды блажен! И Христос не теряет ее: «Отче! в руки Твои предаю дух Мой. И, сие сказав, испустил дух» (Лк. 23: 46).
В рамках евангельской истории упование будет вознаграждено на третий день после креста. Когда к гробу приставят стражу и печать, а поношение умершего будет только нарастать: «обманщик тот, еще будучи в живых, сказал: „после трех дней воскресну“» (Мф. 27: 63). Но свет Воскресения Христа рассеет все это. В нашей с вами истории нет конкретного «третьего дня» – избавление обещано на некий день. Когда он наступит, мы сказать не можем, но он наступит!
Есть прекрасный пример, не из нашей традиции – про знакового западного мистика, блаженного Генриха Сузо. Это был средневековый монах, исключительно плодотворный автор. Он был воспитан в среде тевтонской богословской школы. И его личная голгофа случилась, когда к нему, во всем образцовому монаху, интеллектуально зрелому проповеднику и духовно опытному священнику, да и вообще большому молодцу, пришла женщина, которую он считал своей духовной дочерью, с крайне своеобразным сообщением. Она отдала ему новорожденного ребенка – и удалилась, обвинив Сузо в том, что этот ребенок родился от сексуальной связи с ним. Идеальное решение, конечно. Не знаешь, куда девать ребенка, – сдавай в монастырь. И все. Конечно, это стало известно руководству ордена, и Сузо остался с чужим ребенком на руках. Все его начинания, статус, доброе имя пошли прахом. Все, к чему он шел и чего он хотел, превратилось в ноль. Но он принял этого ребенка и всю жизнь его растил и воспитывал, и через это пришел к искомому свету Воскресения.
Примеры из нашего житийного круга обычно заканчиваются разоблачением такого рода дам. Но здесь никакого разоблачения не последовало. Или, если оно и случилось, то по прошествии многих лет. То есть монах принял весь груз поношения за то, чего не делал даже в мыслях, и кроме этого груза – чужого ребенка. И все это он перенес. И так вырос в святого, который теперь почитается в западной традиции. Это про то, что «блажен, кто уповает на Тебя». Но когда это блаженство станет явным – большой вопрос. Псалом настаивает, что станет.
Восемьдесят четвертый псалом
1 [Начальнику хора: сынов Ко́раха. Псалом.]
2 Господи! Ты был милостив к Своей стране,
возвратил народ Иакова из плена;
3 простил вину народа Твоего,
отпустил ему все грехи,
[Музыка]
4 гневаться перестал,
миновала ярость Твоя.
5 Восстанови нас, Бог спасения нашего,
перестань негодовать на нас.
6 Неужели будет вечен гнев Твой,
из поколения в поколение будет ярость Твоя?
7 Неужели не оживишь нас снова,
чтобы народ Твой ликовал, что Ты с ним?
8 Яви нам, Господи, милость Твою
и даруй спасение Твое.
9 Я слышу, что скажет Господь Бог.
Он возвестит мир Своему народу —
тем, кто верен Ему, кто живет надеждой.
10 Близко спасение к тем, кто боится Его:
будет Слава обитать в стране нашей!
11 Милость и верность встретятся,
справедливость и мир расцелуются;
12 верность произрастет из земли,
праведность склонится с небес;
13 Господь ниспошлет благо,
а земля наша
