Щит Давида. Толкование псалмов, используемых в православном богослужении - Александр Сатомский
При этом нам нужно развести две вещи: страдания и их плод. Бог не ввергает нас в бездну обстоятельств, в этом нет Его прямой воли и желания. Он присутствует и внутри этих обстоятельств тоже, но не как их автор. Иначе мы должны были бы прославлять не только мучеников, но и мучителей: это же «благодаря» Диоклетиану Церковь украсилась сонмом мучеников в конце III–IV веке, «благодаря» Ивану Грозному Псковский монастырь обрел своего покровителя – прп. Корнилия, а уж «благодаря» Сталину как сонм святых изрядно увеличился – вся страна напитана кровью жертв этого палача. Но Церковь почему-то не спешит так делать и считает Диоклетиана, Грозного, Сталина безусловными тиранами, человекоубийцами и людьми, максимально далекими от наших представлений о человечности. Вопреки им и благодаря Богу явлен свет этих святых. Не Он вверг их в бездну, но Он поддержал их и дал сил пронести свое христианство до сораспятия Христу. Бог силен вывести лучшее даже из худших обстоятельств.
Это работает и в менее критических ситуациях. Когда мы видим, что человек тяжел в обхождении, самодур, с ним не хочется взаимодействовать, то иногда наша псевдохристианская позиция подсовывает нам тезис: «зато через него многие приобретают пользу, смиряются и совершенствуются». Возможно, они и вынуждены совершенствоваться, но это не значит, что тот человек правильно делает. Пользу люди приобретают помимо него, благодаря Богу, удерживающему их своей благодатью и позволяющему им эту пользу приобрести.
Первые стихи псалма – введение, описывающее ситуацию: «Сколько врагов у меня! Многие против меня поднялись! Многие говорят про меня: „Бог его не спасет!“». Здесь не только о противодействии автору, но и о попытках вырвать его из отношений с Богом, указать ему, что у него нет надежды ни на человеческую, ни на Божию помощь, что он предан в руки врагов целиком и полностью. Но автор убежден, что так не бывает: «Ты, Господь, – щит мой; Ты – слава моя; Ты даешь мне голову гордо поднять!»
Давид – одна из самых ярких маскулинных фигур Библии, человек, который воплощает мужественность. При этом все свои успехи он, очевидно, связывает с благоволящим ему Богом. Он жив не потому, что он специалист по маскировке в пустыне Негев, а потому, что Бог – его щит. Он царь не потому, что он исключительно тонкий политический лидер, а потому, что Бог – его слава. Это и про соработничество. Давид имеет в себе те предпосылки, которые Бог раскрывает. Бог благоволит и Давиду, и Соломону, но насколько разные результаты являют они. Давид – великий военачальник с благоволения Божьего, а Соломон – великий политик с благоволения Божьего и великий мудрец. Бог не штампует одно и то же, не накладывает матрицу на каждого. Он высвечивает наличествующее и поддерживает существующее: то, что есть, – то уже и хорошо, вот с этим нужно работать и это нужно развить.
Несмотря на все перечисление бед, псалом оканчивается так: «Я ложусь, и сплю, и встаю – Господь мне силы дает». Сон в Библии часто является штрихом к состоянию безопасности и мира. Первое, что мы теряем в сложных обстоятельствах, – это сон: мы не можем обрести покой. Когда апостола Петра берут под стражу, планируют вывести к иудеям на позорную смерть, он спокойно спит, пока его не разбудит ангел, который и выведет его из темницы. При этом, когда Павел и Сила находятся так же в темнице в кандалах, они всю ночь поют псалмы – они напряжены и собранны. Петр не напряжен: он возлагает надежду на Бога и засыпает. Очень хочется взыскать такую же уверенность: вокруг жуть, ужас и кошмар, но я могу спать спокойно, потому что во всем этом со мною Бог.
Тридцать седьмой псалом
Тридцать седьмой псалом – значительно более радикального покаянного настроя, чем рассматриваемый нами в начале пятидесятый. Мне даже кажется, что 50-й псалом востребован Церковью как универсальный псалом покаяния ровно потому, что он имеет достаточно спокойную, не надрывную настроенность. Это позволяет соотнести его с нашим ежедневным опытом. Почти всегда в течение дня есть события, в которых мы имеем раскаяние, о которых мы сожалеем, но далеко не каждый день мы можем в прямом смысле пасть ниц перед Богом от переживания случившегося. А именно таков настрой 37-го псалма.
1 [Псалом Давида. Громко, вслух.]
2 О Господь! Не карай меня в ярости Своей!
В Своем гневе меня не казни!
3 Стрелы Твои в меня впились,
Твоя рука настигла меня.
4 На теле здорового места нет —
вот что сделала ярость Твоя.
Не знают покоя кости мои —
это мне за мои грехи.
5 С головою грехи накрыли меня,
я не в силах нести их груз.
6 Смердят и гноятся раны мои,
это мне за безумие мое.
7 Сгорбился я, до земли поник,
весь день хожу горем объят.
8 Поясницу терзает боль,
на теле целого места нет.
9 Я изнемог, я разбит.
Кричу я в сердечной му́ке.
10 Господь! Ты знаешь, о чем я прошу,
и не скрыт от Тебя мой вздох.
11 Сердце трепещет, нет больше сил, с
вет меркнет в моих глазах.
12 Мои друзья и знакомые гнушаются больным,
близкие стороной обходят.
13 А враги мне ловушки ставят, хотят убить,
мне желают зла и проклятья твердят,
на меня клевещут весь день.
14 Но не слышу я – как глухой,
как немой, рта не раскрываю.
15 Стал я словно глухой,
что ответить не может.
16 На Тебя, Господь, надеюсь и жду,
что Ты отзовешься, Господь мой, Бог мой!
17 Молю: пусть надо мной не глумятся они,
не торжествуют, что пошатнулся я!
18 Я вот-вот упаду.
