Облачный сон девяти - Ким Ман Чжун
Живительным дождем цвет ивы обновлен.
Здесь все – как и минувшею весной;
Вот – будто храм из яшмы – винный павильон…
Не вижу той лишь, что была со мной.
Отбросив кисть, он сел в возок и укатил дальше. Кисэн в смущении смотрели ему вслед. Потом они переписали его стихи и отнесли начальнику уезда. Он выбранил их всех.
– Если бы хоть одна из вас привлекла к себе внимание цензора, – выговаривал начальник, – имя ее стало бы значительнее во сто раз, а поскольку ни одна ему не приглянулась, станут говорить, что Лояну нечем похвастать.
Догадываясь, кого Ян Со Ю имел в виду в своих стихах, начальник уезда, обшарив все окрестности, нашел Сом Воль, и они стали ждать того дня, когда он поедет обратно.
Ян Со Ю у моста Тяньцзинь снова встречает Ке Сом Воль
Цензор Ян Со Ю прибыл в страну Янь. Людей далекой окраины, в глаза не видавших столичной роскоши, ошеломило великолепие посланника. Он казался им цилинем на земле, фениксом в облаках. Они обступили коляску, загородив дорогу, и не нашлось ни одного, кто не хотел бы хоть разок взглянуть на него. Его величественный вид поражал, как гром, его милосердие было благодатным весенним дождем. Простой народ окраины ликовал, пел, плясал. Прищелкивая языками, люди говорили:
– Мудрый Сын Неба пощадит нас!
Во всяком случае, когда Ян Со Ю встретился с Янь-ваном, он сумел отстоять честь Сына Неба и выполнить наказ двора. Разумно и убедительно растолковал он, что́ ждет их, если они покорятся, и каковы будут последствия их неповиновения. Его красноречие было подобно морским волнам – внушительно и непреклонно; нельзя было не восхищаться им. Вразумленный Янь-ван, устрашившись великого гнева, пал ниц перед посланником Сына Неба и повинился:
– Наша дикая сторона так далека от столицы, что гнев государев не доходил до нас, а потому мы дерзко ослушались приказа двора. Мы не поняли, что нужно ехать в Чанъань изъявлять покорность. Сейчас, выслушав мудрое наставление, я осознал свою вину. Уняв свою мятежную душу, отныне я буду верно выполнять долг подданного. Прошу нижайше, посланник Сына Неба, когда вернетесь, доложите двору, пусть они будут спокойны за действия своего подданного и, сменив гнев на милость, пребывают в счастье.
Затем Янь-ван устроил пир в Голубом дворце, а провожая, преподнес посланнику сто кынов золота и десять резвых скакунов, но Ян Со Ю от всего отказался и покинул страну Янь.
Когда дней через десять Ян Со Ю подъезжал к Ханьданю, он увидел, что впереди едет какой-то юный всадник. Услыхав крики: «С дороги!», юноша спешился и остановился у обочины. Ян Со Ю присмотрелся и сказал:
– Под этим седоком – тысячеверстный скакун!
А когда подъехал ближе, рассмотрел и самого всадника. Юноша был подобен распускающемуся цветку, молодому месяцу. Утонченность манер, красота и изящество всего его облика были просто ослепительны – невозможно было в упор смотреть на него.
– Много я прежде видел юношей в столице и в провинции, – удивился Ян Со Ю, – но подобного вижу впервые.
И приказал вознице:
– Пригласи того юношу ко мне!
Вскоре цензор уже отдыхал на постоялом дворе. Юный всадник прибыл туда раньше, и Ян Со Ю велел позвать его.
– С первого взгляда на дороге я был очарован твоей красотой, – приветливо заговорил Ян Со Ю, едва юноша предстал перед ним, – и отважился передать тебе приглашение. Я боялся, что ты не согласишься. Поскольку ты удостоил меня своим посещением, будь моим гостем. Не нахожу слов, как я счастлив. Мне бы хотелось услышать твое благородное имя.
– Я северянин, – отвечал юноша, – зовут меня Чок Пэк Нан, я вырос в глухом захолустье и не знал никогда ни большого учителя, ни мудрого друга. А потому в ученье я слаб и ни пером, ни мечом не владею, но в глубине души рад был бы умереть за близкого друга. Когда вы приехали в Хэбэй как посланник, ваше величие и ваше милосердие произвели на всех глубокое впечатление, вы навеки покорили наши сердца. А теперь вы, невзирая на мое низкое происхождение и мою неотесанность, желаете говорить со мной и, судя по вашим словам, не гнушаетесь талантами простолюдинов. Это свидетельствует о вашей любви к людям низшего сословия. В старину говорили: «Одинаковые характеры сходятся, одинаковые воли равны».
Ян Со Ю обрадовался еще больше.
– Теперь как раз тот блестящий случай, – сказал он, – когда две воли объединились. Вот отдохнем и тронемся в путь, ведя рядком наших рысаков, вместе будем пить-есть за столом, проезжая через живописные местечки, будем делиться впечатлениями о красотах природы, а выдастся светлая ночка – станем сочинять стихи, и что нам тогда тяготы дальней дороги!
Вскоре они тронулись в путь. Вот и Лоян. Когда проезжали мост Тяньцзинь, Со Ю вспомнил, как весной прошлого года встретил он здесь Сом Воль, и с грустью посмотрел на винную беседку. «Если бы она узнала, – подумал он, – что я проезжал Лоян на пути в Хэбэй, она бы непременно пришла и ждала, когда я поеду обратно. Говорят, она стала монахиней. Я думаю, что ее след надо искать если не в даосском храме, то в „Грушевом саду“[49]. Как же все-таки получить весточку о ней? Жаль, если мы и на этот раз не увидимся. Когда-то еще доведется встретиться?» Он случайно поднял глаза и вдруг увидел: прекраснейшая из женщин одиноко стоит в беседке и, высоко подняв штору из бамбука и жемчуга, следит за дорогой – не покажется ли коляска, запряженная лошадьми? Это была Ке Сом Воль. Так предстала перед ним та, о которой он как раз в это время думал. Со Ю готов был обнять весь свет. Вихрем погнал он лошадей и быстро подкатил к беседке. Два человека смотрели друг на друга, и радость их была безмерна. Скоро Ян Со Ю был на постоялом дворе; она поспешила туда же кратчайшим путем.
Войдя в комнату, Сом Воль от радостного смущения
